Основу данной книги (260 стр.) составили избранные главы из работы американского историка Сиднея Бредшоу Фея (Sidney Bradshaw Fay) (1876-1967) «Происхождение мировой войны» (The origins of the world war). Этот двухтомный труд увидел свет в 1928 г. и с небольшими дополнениями был переиздан в 1930 г. На русском языке он был опубликован в 1931 и 1943 гг. общим объемом 750 стр. Книга содержит большой конкретно-исторический материал, основанный на изучении дипломатических документов тех лет. Однако, сводя основные причины Первой мировой войны к существованию тайных союзов и милитаризму европейских держав, игнорируя при этом роль экономического соперничества между ними, колониальную проблему и преуменьшая роль англо-германских противоречий, Фей часто некритически использовал германские документы. Он стремился доказать, что ни одна из держав, участвовавших в Первой мировой, не желала европейской войны и что решение Версальского договора 1919 г. об ответственности Германии и её союзников за развязывание войны было «исторически необоснованно». Но он собрал богатый материал, посвященный тайной дипломатии ведущих сторон конфликта и обладающих самостоятельной ценностью, вне зависимости от сопровождающей его трактовки. Фей проанализировал массу мемуарных и документальных источников - в том числе и посвященных сараевскому убийству и вызванному им дипломатическому противостоянию Австрии и Сербии. Он даёт подробнейшую картину тех событий, что происходили в июне-июле 1914 г. в Вене, Будапеште, Белграде, Сараеве, Берлине, Лондоне и Петербурге и завершились объявлением войны Сербии 28 июля 1914 г. Фей детально разбирает вопрос об ответственности за убийство Франца-Фердинанда и за последующие события. Его выводы звучат достаточно непривычно для отечественной историографии – по сути, главными виновниками войны у него оказываются сербское правительство, не предпринявшее должных мер для предотвращения убийства, и австрийские дипломаты.
В своей работе Фей фактически проводит свое собственное расследование сараевского преступления, проверяя все известные версии и сопоставляя показания свидетелей, выявляя факты и подробности, которые другие историки либо игнорировали либо упускали. Объективным Фея назвать нельзя, но портреты действующих лиц вышли у него живыми и красочными.
Главы из воспоминаний (20 стр.) графа Оттокара Чернина («В дни мировой войны. Мемуары министра иностранных дел Австро-Венгрии»), хорошо дополняют работу Фея, предлагая пристрастный, но колоритный портрет эрц-герцога Франца-Фердинанда. Эти воспоминания уже выходили в издательстве Санкт-Петербургского университета в 2005 г. (а до этого в 1923 г.), так что новинкой их не назовешь. Фрагменты из воспоминаний руководителя контрразведки австрийского Генштаба Максимилиана Ронге «Разведка и контрразведка» (10 стр.), вышедшие в Москве в 1939 г., обращают внимание на разведовательно-диверсионную работу австрийских спецслужб на Балканах летом 1914 г., показывают, что террористическая деятельность активно использовалась в этом регионе не только революционерами и националистами. Ронге рассказывает, как он успешно привлекал македонских и хорватских партизан для подрыва мостов и железных дорог в сербском тылу. Опровержением тезисов Фея выступают главы из работы У.Готлиба «Тайная дипломатия во время Первой мировой войны» (15 стр.), вышедшей в Москве в 1960 г., посвященные австро-сербским противоречиям. Готлиб показывает происходящее с точки зрения сербов, а также обращает внимание на экономические и геополитические пружины балканского конфликта, упущенные или неубедительные для Фея.
Книга завершается двумя материалами В.Гончарова: «Падение Сербии. Салоникский процесс и судьба «Черной руки» (20 стр.) и «Вместо послесловия. Крушение Австро-Венгрии в 1918 г.» (25 стр.). Первая статья рассказывает о той странице Первой мировой, которую обычно не заметно на фоне действительно масштабных сражений между ведущими европейскими державами, а именно - боевые действия в Сербии в 1914-15 гг. Вторая показывает распад империи Габсбургов в последние месяцы Первой мировой и возникновение национальных государств, в частности Сербии.
Книга неплохо иллюстрирована, но львиная часть иллюстраций посвящена убийству в Сараево. Можно было бы дополнить портретный ряд изображением персонажей, достаточно часто упоминавшихся в книге.
Что мне не понравилось в этом издании: нет вообще карт (а можно было бы дать карту Сербии, Австро-Венгерской империи и Первой мировой, поскольку о них достаточно много говорится в тексте); список используемой литературы крайне беден и состоит в основном из изданий советских лет (и то не всех, какие-то по неизвестной мне причине пропущены составителем). Свежие публикации, да еще и на европейских языках (а их вышло за последние 20-30 лет ТОННЫ!) вообще отсутствуют в этом списке. Боюсь, В.Гончаров их просто не использовал, что, увы, сильно обедняет его материалы. В книге есть всего несколько авторских примечаний, хотя эти тексты требуют гораздо более подробного сопровождения. Некоторые из имеющихся комментариев спорны, скажем, В.Гончаров зачем-то переделал известную фразу Николая I о Турции в высказывание Ленина об Австрии и упрекнул Фея в незнании ленинского текста (с.14); на с.176 он указывает как основное издание мемуаров Вильгельма II, вышедшее на русском в 1923 г., хотя два полноценных мемуарных труда Вильгельма выходили на русском языке в 1930-е гг. (перевод воспоминаний 1926 г. «Из моей жизни») и 2003 г. ("События и люди 1878—1918", перевод издания 1922 г.). Я бы слегка отредактировал и использованные им переводы: скажем, неоднократно используемые в тексте термины комитадж, ирредентизм нигде не раскрываются; «бланковый чек» - это карт-бланш (с.186) и др.
Общий вывод: данная книга основана в значительной степени на устаревших материалах и не учитывает современную историографию этой проблемы. В каком качестве её можно использовать, даже не знаю – для ознакомительного чтения она сложновата и старовата, для продвинутого читателя на 100 % вторична. Скрыть

Бенедикт Сарнов – известный советский/российский русский критик и литературовед, автор многих книг, посвященных творчеству русских писателей ХХ в. Многим, вероятно, он известен как соавтор (совместно с С.Рассадиным) радиопередачи ( а потом и книг) "В стране литературных героев". Данное издание – продолжение его прежних работ.
История жизни и творчества многих известных (и тем более малоизвестных) советских писателей до конца 1980-х гг. была скрыта под таким слоем мифов, что до сих пор не все еще ясно. Один из главных мифов был связан с личностью Сталина и его ролью в литературном процессе конца 1920-х – начала 1950-х гг. Именно об этом рассказывает Сарнов в своей уже третьей книге серии «Сталин и писатели». Среди ее героев – Шолохов, Пильняк, Замятин, Платонов. Как и раньше, трудно точно сказать, почему под одной обложкой оказались именно эти авторы. Пильняка и Замятина объединяет, пожалуй, то, что в конце 1920-х гг. именно они стали первыми объектами травли, организованной государством. По образцу этой кампании строились все последующие акции против советских писателей – как при Сталине, так и при Брежневе. Пильняка это сошло с рук, его даже отправили отдыхать за границу, Замятин как писатель сломался (по утверждению Сарнова), но получил разрешение эмигрировать за границу, где достаточно скоро умер.
Родившийся в 1927 г., Сарнов кого-то из описываемых им героев знал лично. Он вообще хорошо помнит то время и послевоенную атмосферу, о которой много пишет. Как результат: с одной стороны, глубокое личное погружение в тему, с другой стороны, не отстраненность, субъективность и даже пристрастность в оценках. Причина последнего, на мой взгляд, заключается в том, что главный герой этой антисталинской книги Сарнова – сам Сталин, поэтому характеристику он дает не только и столько отношениям между литераторами и Генсеком, сколько созданной последним системе, всей сталинской эпохе. Дает не как историк, литературовед, а нередко как современник, описывающий свою жизнь, отсюда излишняя, на мой взгляд, подробность деталей и размышлений, мемуарность повествования (хотя в этом томе подобного меньше, чем в первых двух).
В начале каждой главы – компактная подборка архивных документов: письма, докладные записки, протоколы, доносы – все, что оставалось за кадром официальной советской истории литературы. Далее следует подробный рассказ о том, что предшествовало, сопровождало и завершило каждый из документов.
Документальные расследования Сарнова, в общем-то, не содержат ничего сенсационного – все документы уже публиковались ранее, ничего скандального, переворачивающего представление о русских классиках ХХ века, автор не демонстрирует. С одной стороны – это хорошо, автор не пытался удивить нас чем-то "жареным", опирается на известные документы и исследования. С другой стороны, из-за этого повествование Сарнова становится порой скучным, а обилие его собственных рассуждений, уходящих (и уводящих) в сторону, за что тот сам извиняется, а также многочисленных повторов отвлекает от главной темы. Скажем, в рассказах о Пильняке и Замятине автор уходит в рассуждения о преследовании государством писателей в послесталинскую эпоху.. Это, как и многословие автора (смело можно было бы убрать страниц 50 текста без малейшего ущерба для книги) делает это исследование более легковесным, чем хотелось бы. На мой взгляд, лучший раздел связан с разбором жизни и творчества Шолохова, хотя Сарнов не скрывает своего неприятия его как писателя и человека, которого он называет ничтожеством. Он убеждён, что Шолохов – не автор Тихого Дона и Поднятой целины, его вклад был крайне незначителен, в Поднятой целине, где Сарнов прослеживает три пласта текста, Шолохову принадлежит самый слабый и второстепенный. Чьему перу на самом деле принадлежат эти работы, этот вопрос Сарнов отставляет открытым.
Книга написана очень профессионально, хорошим языком и читается легко. Иллюстраций нет вообще. В целом я бы советовал её для тех, кто начинает знакомство с историей советской литературы. Скрыть

Василий Васильевич Чуркин (1901-86) – простой русский человек. Родился и вырос в деревне в семье крестьянина, сам в молодости крестьянствовал. После службы в Красной Армии, перебрался в Ленинград, где сменил множество профессий (был, напр., милиционером). Окончил вечернюю среднюю школу и пошёл работать на завод слесарем. Одновременно учился в Ленинградском плановом институте, после чего стал экономистом, встретив войну на заводе «Прогресс» (будущее ЛОМО). 9 июля ушёл добровольцем на фронт. Напомню, что был ему 40 лет, у него было два взрослых сына, а на заводе у него была бронь. Всю войну он прослужил в 88 артполку 80 стрелковой дивизии, вернувшись домой из Германии в августе 45. Трижды ранен. Награждён медалями. Дома его никто не встречал – погибли все. В блокаду умерли жена и сестра, сыновей убили на фронте под Ленинградом, там же сложили голову старший и младший братья. Сестра, когда он уходил в ополчение, просила его оставить детям часы (редкая по тем временам вещь). Он не захотел расставаться с ними, и они прошли с ним от Ленинграда до Германии и обратно – к пустой разграбленной квартире…
Был он человеком все же не простым – в 59 г. за два письма, отправленных Хрущёву и Ворошилову, его за изложенную в них критику партии и правительства был уволен с работы, исключён и з партии. Правда, после снятия Хрущёва в партии его восстановили.
В 70-е гг. на основе дневника, который он тайно вел всю войну (военнослужащим это было запрещено законом), он составил своего рода дневник-воспоминания, который и стал центральной частью данного издания.
Дневник получился ошеломляющим – простой, откровенный и от этого перехватывающий дыхание. Немолодой уже человек рассказывает о боях, о своих товарищах и начальстве, приводит письма от сына, отца, брата, сослуживца, знакомой, и все эти бесхитростные документы берут за сердце. Я читал много воспоминаний о войне, но дневник Вас.Вас. Чуркина меня потряс. Вот лишь один рассказ. Узнав от смерти младшего сына, служившего недалеко от него, он пошёл искать его среди убитых, чьи многочисленные останки валялись неубранными в полях, в лесу и болоте. «Один из убитых лежал вниз лицом на траве. По затылку, по волосам и ушам я решил, что это мой сын. Сердце моё замерло, я остановился и, наклоняясь, стал рассматривать и вспоминать до мельчайшей подробности все его приметы. Я стоял над трупом в оцепенении минуту или две и решил, будь что будет – взяв убитого за плечи, резким движением повернул на спину. Но лица у солдата не было. Лоб, нос и подбородок срезало осколком снаряда. Может быть, это был мой сын, а может, и не он, но такое лицо убитого запечатлелось на всю мою жизнь»…
Прочитав этот великолепный текст, я был возмущён беспринципностью и даже бессовестностью гг. Кормилицына и Лысева, выставивших на обложку СВОИ фамилии как АВТОРОВ, не составителей, хотя их там ничего практически нет: основной текст принадлежит Вас.Вас. Чуркину, сводки Совинформбюро писали совсем другие люди, документы в приложении (занимающие 60 стр. и совершенно не нужные) написаны Сталиным и Гитлером. Перу Кормилицына и Лысева принадлежат два крохотных (по две стр.) введения, из числа тех, что пишутся за 15 мин. Оба. В тексте есть кое-где примечания, но не все интересны, некоторые спорны, а ряд требующих комментариев фрагментов пропущен (напр., на с.34 сказано «На воротнике шинели у тов. Аверина были три «шпалы». В каком звании этот офицер, комментаторы не разъясняют). Примечание со с.175 должно быть перенесено на с.181, и проч. К тому же «авторы» периодически демонстрируют свою некомпетентность, напр., на с.44 они называют Алиментарную дисторифию Элементарной. Подобных ошибок много. Они – НАУЧНЫЕ РЕДАКТОРЫ, не более того. Странно, что это пропустили в 2005 г., когда данная книга впервые вышла в изд-ве Нева под названием «Ложь от Советского информбюро». Рассматриваемое издание – перепечатка.
Сама идея, которой «авторы» так гордятся, представляется мне не столь богатой, а в их исполнении ещё и неудачной. Не все сводки Совинформбюро, приведенные в тексте, сопровождаются датами, так что непонятно, к какому времени они относятся. Не все события, описанные В.В. Чуркиным, были отражены в сводках СИБ, поэтому авторы произвольно разбивают дневник и вставляют фрагменты сводок, куда им заблагорассудится. Выпустили бы лучше дневник Чуркина с хорошими комментариями – но это бы лишило их статуса «авторов»…Или подготовили научное издание тех же сводок – сводки, архивные документы, воспоминания, комментарии. Отличная вышла бы работа! Но для этого от составителей требуются не Элементарные, а подлинно научные знания…
Что еще в этом издании не понравилось. Фотографий и карт нет вообще (в издании 2005 г. фото были). Даже фото Василия Чуркина, автора замечательного дневника, издательство не посчитало нужным включить – вероятно, сэкономив на этом деньги, но возжелав заработать на публикации, приуроченной к 65-летию Победы…
В тексте много опечаток, так что работу корректора я бы оценил на тройку.
Несмотря на это, всячески рекомендую это издание всем интересующимся историей Великой Отечественной как честный и откровенный рассказ о жизни простых людей на фронте и в тылу. А примазавшимся Кормилицыну и Лысеву – Бог судья.
Скрыть

Данная книга является текстом докторской диссертации советского и российского учёного, потомка донских казаков Владимира Николаевича Королева, профессора кафедры историографии, источниковедения и методологии истории исторического факультета госуниверситета Ростова-на-Дону, защищённой им в в 2002 г. (и выпущенной тогда же). В данное издание не вошло введение, в котором содержится достаточно сложный материал, посвященный постановке проблемы, новизне темы, историографии и анализу источников. Во всем остальном текст остался без изменений.
Морские походы казаков против мощнейшего государства Евразии того времени — Турецкой империи — поражали европейских современников необычайным мужеством и и воинским и мореходным искусством, с каким казачество в одиночку вело успешную партизанскую войну — войну с врагом, против которого многие европейцы сами не решались поднять оружие. Московская Русь того времени также практически ни в чем не оказывала помощи казакам — хотя это именно они своей борьбой препятствовали грабительским набегам турок и их вассалов — крымских татар- на окраины России и Украины. Войну с врагом, ежегодно угонявшим на невольничьи рынки Средиземноморья десятки тысяч взятых в рабство русских, украинцев, поляков, молдаван, венгров и представителей многих других народов, «христианские казачьи республики» Дона и Днепра вели на свой страх и риск, своими силами и умом, мужеством и умением — и война эта не была проиграна казаками.
Не известные не только широкому читателю, но и многим исследователям подвиги казаков на море и суше, разгром турецких эскадр и взятие штурмом городов, партизанские рейды на Стамбул и беспрецедентная оборона отбитого у турок Азова против двухсоттысячной армии султана изложены донским историком в популярно, и в то же время глубоко научной форме. В.Н. Королев всесторонне анализирует ход Босфорской войны, приводя уникальные документальные свидетельства: отчеты и донесения европейских посольств и разведчиков в Стамбуле, выдержки их хроник турецких историков того времени, из грамот Посольского и других приказов Москвы, а также точки зрения отечественных и зарубежных историков по вопросам, касающихся всех аспектов этих событий.
Изложение событий морского похода запорожцев и донцов на Трапезунд по флагом претендента на турецкий престол — крещеного «царевича» Яхьи; технология абордажа вооруженных тяжелой артиллерией турецких судов казаками в открытом море при посредстве одних только легких гребных челнов — и внезапных нападений на укреплённые поселения противника; богатейшая добыча, достававшаяся победителям в результате морских сражений и вылазок на побережья Крыма и Босфора; история восстаний закованных в цепи гребцов на турецких галерах, их захвата и возвращения освободившихся из плена атаманов и казаков на родину через страны Европы и Азии, не оставит равнодушным ни одного любителя отечественной истории.
Интересующийся историей и культурой средневекового Востока читатель найдёт на этих страницах подробности жизни Стамбула и других турецких городов и селений 16-17 вв., секреты внутренней и внешней политики турецких султанов, их взаимоотношений с приближенными и вассалами, тонкости «карьерного роста» турецких военачальников, адмиралов и визирей, конфликтов между армией и мирным населением Турецкой империи многое другое.
Следует особо подчеркнуть позицию автора о распространенных в мировой и отечественной науке оценках походов казаков на Босфор — как прежде всего «грабительских». Королев утверждает и доказывает это на протяжении всей своей книги, что борьба казаков с Османской империей на суше и на море имела характер активного противодействия растущей турецкой агрессии, была войной за вольные «божьи пути» по Днепру и Дону в Черное и Азовское моря, которые турецкие султаны стремились наглухо закупорить для христианских народов. В этой борьбе рядом с казаками можно поставить разве что Мальтийский орден, который вел непримиримую войну на море с турками (однако отважные мальтийцы удерживали захваченных турками в рабство православных христиан, которых им удавалось отбить, и сами использовали их как рабов. Казаки же освобождали отбитых христиан — и католиков, и православных).
Не соглашусь с мнением, что книга читается легко. Это действительно отлично, хорошим языком написанная работа, но будучи полноценным историческим исследованием, она может быть несколько суховата и скучновата для читателя, который ждет непринуждённого и живого повествования. Здесь автор может на нескольких страницах сравнивать и анализировать различные документы, выясняя, на скольких лодках отправились казаки в тот или иной поход. Мелкий и убористый шрифт делает чтение довольно напряжённым занятием. Отсутствие карты (упрёк издательству!) сильно усложняет восприятие книги, посвящённой военным походом и боям. Есть вкладка с черно-белыми иллюстрациями, но подбор их не всегда оправдан - непонятно, зачем там размещен портрет Суворова. Несмотря на это, отличная книга, пожалуй, лучшая из всего, что вышло в этой серии. Прекрасный образец того, как можно писать об отечественной истории. Скрыть

Ангелы для одних и чудовища для других, кастраты на протяжении 17 и 18 вв. являли собой совершенно беспрецедентный для Европы музыкальный, социальный и культурный феномен: находясь под покровительством католической церкви, они были затребованы ранней оперой, что и привело их сначала к небывалому успеху, а затем к исчезновению со сцены на рассвете романтизма, когда их мир – мир иллюзорности, нарочитости, маскарадной двуполости и вокальной амбивалентности – стал утрачивать свое прежнее значение.
В сегодняшнем знании о кастратах слишком много пробелов, и прежде всего тот, что нам неведома поразительная красота их голосов – а ведь голоса величайших из них были совершенно непохожи ни на что из слышанного нами! Так что пробел этот весьма прискорбный, особенно если перечитать восторженные отзывы тех, кто эти голоса слышал. Есть, правда, архивные документы и рассказы современников, но все это слишком часто окрашено в полемические цвета и основано на личных пристрастиях, что и понятно. Недостаток информации можно объяснить и тем, что в 17 и 18 вв. кастраты были столь неотъемлемой частью музыкальной жизни, что никто в них ничего необычного не видел., а сами они вовсе не считались цирковыми уродами, о которых стоило бы спорить. В результате никому не приходило в голову обсуждать кастратов отдельно – иначе, чем певиц, теноров, композиторов, режиссеров, театральную публику и проч.
Данная книга, вышедшая в свет в 1989 г. и впоследствии переизданная, написана как раз для того, чтобы попытаться ответить хотя бы на некоторые из вопросов, связанных с жизнью и творчеством кастратов (некоторые – потому что существует лишь одна несовершенная запись, сделанная в начале 20 в., исполнения довольно заурядного певца-кастрата, и поэтому только приблизительно иллюстрирующая то, чем заслушивались тысячи и тысячи слушателей во всех музыкальных столицах мира).
Безусловных достоинством этой интересной и отлично написанной книги является глубокое знание предмета и всестороннее изучение данной темы ее автором, проработавшего многие и многие архивы и работы тех лет. Свидетельством этой кропотливой и детальной работы стала приведенная в книге библиография – на французском, итальянском и английском языках (она, правда, приведена на языке оригинала, так что пригодится она не всем).
Мне показалось удачным приемом постоянное обращение к характеристике оперы тех лет и нравов как слушателей, так и исполнителей, что дает возможность увидеть искусство кастратов и их самих в естественной среде.
К сожалению, в книге полностью отсутствуют иллюстрации, каковых сохранилось множество, так что судить о написанном автором приходится умозрительно. Понятно, что это упрек в адрес издательства, в принципе выпустившего данную книгу отнюдь не в экономном варианте.
Наконец, хочется отметить очень качественный перевод Елены Рабинович, безусловно, украсивший это издание.
Рекомендую эту работу всем интересующимся историей музыкального искусства 17-18 вв., а также историей европейской культуры того времени. Скрыть