Религия в Советском Союзе была силой враждебной. Её могли терпеть (сосуществовать), могли «решительно и беспощадно искоренять», но она всегда была идеологией, противостоящей коммунистической идее, смущающей и отвлекающей строителей светлого будущего от единственно важного дела.
Времена, конечно, были разные: и если в первые десятилетия советской власти активных священнослужителей и верующих в массовом порядке расстреливали и ссылали, то потом им дали возможность следовать своей вере (в пределах закона, конечно, т.е. тихо и скромно). При этом никаких особых различий не делалось, католик ты или православный, буддист или мусульманин. Главное, чтобы ты знал свое место.
Книга Марияна Пороховника рассказывает о жизни и вере человека, представляющего не самую распространенную группу верующих, а именно – евангельских баптистов – на протяжении нескольких десятилетий, от предвоенных лет до конца 20 в.
Автор, Мариян Степанович Пороховник (1939-), родился и вырос на Западной Украине, в карпатском селе. Именно с детства он и начинает свое повествование. Самые первые сильные воспоминания – о войне, которая дважды прошлась через их село, но семью его особенно не затронула.
Первые уроки веры маленький Мариян получил от матери, баптистки. Отец пришел к вере, уже будучи немолодым человеком, но религиозным чувствам жены не препятствовал. Однако он настаивал на том, чтобы сын обязательно получил образование, и тот окончил 10 классов, хотя учиться было тяжело: время было голодное, да и в школу приходилось ходить пешком в соседнее село, а в старших классах вообще учиться в интернате.
В армии М. Пороховник служил радистом в ВДВ, после демобилизации поселился в Москве, стал машинистом на железной дороге, начальство его ценило (еще бы, не пьет, не ворует, отвественный). В общем, вполне обычная жизнь, в которой место для веры особенно не было. При этом родителей и родственников Пороховника, а также знакомых за веру преследовали, и очень сурово (см. скан стр. 230-33). Но семена, посеянные в дестве, не погибли, со временем и сам Пороховник, и жена крестились, и стали сами активными проповедниками.
Обо всем этом М. Пороховник подробно рассказывает в своей книге. До перестройки (первые 90 стр.) читать очень любопытно, потом препятствия исчезли, и стало скучновато – рассказ превратился в перечень мероприятий (встречи, конгрессы и т.д.).
Следующий раздел книги (около 100 стр.) – это уже не воспоминания самого автора, а его (и не только) рассказ о друзьях и единоверцах. Здесь много редких человеческих историй, достойных того, чтобы узнать о них.
В общем и целом данная книга раскрывает малоизвестные страницы советской истории и малоизвестный личный опыт.
Хорошо написанное, качественно оформленное (твердый переплет, офсетная бумага, много иллюстраций в тексте неплохого качества), снабженное толковыми примечаниями автора издание будет любопытно всем интересующимся историей нашей страны во второй половине 20 в. Рекомендую.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Сразу скажу, что название этой интересной книги неудачно. Не все евреи, чья жизнь описана в ней, были пиратами, не все пираты евреями, и не все ее герои жили и действовали на Карибском море.
Но название — вещь вторичная, хоть и важная. О чем же на самом деле эта работа? В 1492 г., когда Колумб отплыл на поиски Индии (закончившиеся открытием Америки), в Испании инквизиция начала массовую чистку страны от неверных. Главными неверными стали евреи, которые в соответствие с королевским эдиктом стали столь же массово покидать страну. Выбора особенно не было – или крещение, или изгнание. Для решивишихся на последнее вариантов практически не имелось: они (в основном) бежали в Португалию, или в Новый Свет, где со временем смогли хорошо устроиться.
Был еще один путь, доступный преимущественно для еврейских мореплавателей и навигаторов. Часть их поселилась в Оттоманской империи. Вместе с братьями-мусульманами, которых также изгоняли из Испании как нехристей, иудейские беженцы успешно использовали свои морские навыки в организованном против испанцев пиратстве.
Спустя столетие еврейское благополучие в Америке вызвало раздражение католической церкви, отправившейся в Мексику и Перу, где инквизиторы стали сжигать еврейских лидеров, конфисковывать их имущество и бизнес. Как результат, необыкновенно выгодная торговля серебром перешла их рук еретиков в руки благородных христиан.
Бежать из Америки евреям было уже некуда — почти во всей Европе свободное проживание иудеев было запрещено. Везде, кроме Голландии. Здесь обосновалась немногочисленная, но активная еврейская община, глава которой, как и многие ее члены, зарабатывал на кусок хлеба (да что там – на картины Рембрандта) пиратством. Извлеченные из прошлого уроки показали голландским евреям, что бороться за свое выживание можно только силой, что они и сделали, организовав убедительное противодействие политике Святого террора, развернутого Испанией против евреев, террором против торгового флота Испании, везшего драгметаллы и прочие ценности из Нового Света в Испанию, за счет чего последняя и могла существовать. В этом евреи нашли союзников не только среди вест-индских пиратов, но также Англии и Голландии.
Автор этой книги, Эдвард Крицлер, много лет работал в Агентстве туризма Ямайки, написал десятки статей и снял несколько фильмов об острове и его достопримечательностях. Рассматриваемая работа вышла в свет в 2008 г. и стала его первым историческим трудом (она же была и последней – в 2010 г. Крицлер умер в возрасте 69 лет от рака).
В этом издании автор рассматривает один из эпизодов жизни еврейской диаспоры после изгнания из Испании и Португалии. Э. Крицлер убежден, что экспедиции Колумба и Кортеса пользовались активной поддержкой (в том числе финансовой) крещеных христиан (т.н. конверсос) этих двух стран, которые в землях Нового Света искали спасение от инквизиции. Сотни конверсос участвовали в путешествиях в Америку, хотя это им было запрещено. Император Священной Римской империи Карл V в начале 16 в. официально разрешил евреям селиться на Ямайке, ставшей настоящей еврейской колонией (принадлежавшей до середины 17 в. семье Христофора Колумба, получившего его в награду от испанской короны). Грамотные и предприимчивые евреи оказались нужны императору, закрывавшему глаза на их веру, евреи же получили в императоре защитника, позволившего им существовать и вести дела.
Хронологически книга охватывает период с конца 15 до конца 17 в. Много рассказывается об освоении европейскими государствами Южной Америки; международных отношениях вокруг Нового Света. Но основной рассказ идет о евреях-торговцах, а не пиратах, торговле, а не войнах (хотя последних было и немало).
Читать об этих страницах европейской истории было любопытно, поскольку известно об этом довольно мало. Автор активно изучил не только разнообразные исторические работы, вышедшие по обе стороны океана, но и основательно поработал с архивами. Прежний опыт помог ему создать книгу, написанную живо и доступно.
Отмечу хороший перевод М. Бородкина, не только точно передавшего текст Крицлера, но его многочисленные примечания к тексту, грамотно сохранив английское написание названий всех источников, упомянутых Крицлером. Увы, нет иллюстраций и карты. Приятно радует минимум опечаток.
Рекомендую эту необычную и обстоятельную работу всем интересующимся историей международных отношений на закате Средневековья и заре нового времени.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Эта книга, созданная молодой саратовской исследовательницей Александрой Викторовной Калякиной на основе ее кандидатской диссертации под названием «Подданные стран - участниц Четверного союза в Саратовском Поволжье: 1914-1922 гг.», защищенной в Саратовском госуниверсите в 2013 г., представляет из себя полноценную академическую работу с введением и заключением, многочисленными примечаниями, приложениями, списком использованной литературы и источников, именным указателем.
Выпущенное немаленьким для наших дней тиражем в 2000 экз., это хорошее историческое исследование, боюсь, будет долго расходиться в печати, поскольку широкого читателя она вряд ли прельстит, а специального читателя, готового приобрести это недешевое издание, увы, можно пересчитать по пальцам.
Ну вот, теперь эту рецензию читает только тот, кому это действительно интересно.
Автор начинает с того, что войны начала 20 в. отличались от войн прежнего времени, среди прочего, тем, что уже требовалось не физически уничтожить солдат противника, а лишь вывести их из непросредственного участия в боевых действиях. Для военнослужащих, попавших под огонь средств массового поражения и/или засевших на месяцы в окопы, плен перестал быть чем-то недостойным, а, наоборот, способом избежать ужасов современной войны. Исключение же из экономической жизни миллионов трудоспособных мужчин превратило военнопленных не в обузу, которую надо кормить и охранять, а в достойную замену ушедшим на фронт рабочим и крестьянам.
Как результат, военнопленные стали гораздо более значимым фактором общественной жизни и участниками большего количества процессов внутренней жизни страны (что для России после Февральской революции стало особенно актуально), чем раньше.
Хронологически автор рассматривает период с начала Первой мировой войны летом 1914 г. и до ноября 1922 г., когда была завершена репатриация пленных из Поволжья. Основой для исследования А.В. Калякиной стали архивные материалы ряда центральных и региональных архивов, большая часть из которых впервые была введена в оборот, воспоминания. публикации СМИ тех лет.
Общее количество военнопленных в Саратовской губернии не превышало 33 тысяч. Работали они в основном в сельском хозяйстве, где были очень востребованы уже с лета 1915 г. При этом Саратовская область отправила служить в армию около 360 тысяч человек, или почти половину трудоспособных мужчин. Военнопленные не могли заменить их всех, отсюда начинается сокращение посевной площади и недобор хлеба, что стало одной из важнейших причин продовольственного кризиса, поразившего Российскую империю в 1916 г.
В 1918 г., с завершением Первой мировой войны, многие, но не все военнопленные стали уезжать на родину (последние покинули Россиию в конце 1922 г.). Автор приводит любопытные данные об участии военнопленных (преимущественно немцев и жителей Австро-Венгрии) в интернациональных отрядах и Красной армии после Октябрьского переворота. В частности, служившие в разных вооруженных отрядах большевиков венгры отличились участием в красном терроре.
В целом получилась интересная регионоведческая работа, правда, без особой изюминки. Рекомендую этот, содержащий различные малоизвестные детали, но в целом довольно суховатый академический труд историкам и краеведам, желающим больше узнать об одном из аспектов жизни российской провинции на сломе эпох.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Еще один дуплет в серии моих летних рецензий: купив какое-то время назад два сборника работ Л. Гинзбург, наконец прочел их и делюсь впечатлениями.
Два слова об авторе. Лидия Яковлевна Гинзбург (1902–1990) известна, прежде всего, как литературовед. Получила образование в 1920-е гг. у основателей формалистической школы, с которыми потом дружила (Шкловский, Тынянов, Эйхебаум и др.). Была специалистом по русской литературе 19 в., мало востребованной сегодня (Вяземский, Герцен и др.). По-настоящему широкая известность пришла к ней, уже совсем немолодой женщине, пережившей почти всех своих знаменитых современников, в начале 80-х гг., с публикацией «Записок блокадного человека». Позже, уже с перестройкой стали выходить ее воспоминания и записные книжки. Примером такого издания (во фрагменте «дешевое») является рассматриваемая публикация.
Содержание выглядит следующим образом: введение А. Кушнера, хранителя архива Гинзбург (на 7 стр.), раздел «Записные книжки» (объемом в 480 стр.), раздел «Воспоминания и эссе» (девять текстов объемом в 195 стр.), раздел «Три повествования» (беллетристические работы конца 1920 – начала 1930-х гг., объемом в 100 стр.). Все представленные здесь работы издавались ранее. Составитель не указано. Логика отбора текстов не очевидна и спорна. Примечаний к текстам нет вообще, а их нужно много. Соответственно, их отсутствие переводит данный труд в категорию «мы очень экономили и вот что получилось».
Теперь о стиле Гинзбург, характерном для большинства представленных в данном сборнике трудов. Еще в 1920-е гг. она выделила, как особенный, жанр, названный ею «промежуточной литературой». Это эссе, дневники, записные книжки, мемуары, автобиографии и проч. В нем-то, во многом из-за запрета на публикацию основных – литературоведческих – работ, Гинзбург и воплотила (но реализовала ли?) себя как автор. За пределами этого стиля представить сегодня Гинзбург уже трудно.
Разберем содержание сборника по порядку. Начнем с записных книжек. Самый интересный, ценный и свободный по наполнению документ – это дневник 1920-30-х гг. Записные книжки 40-х гг. – это разные заметки с рассуждениями о психологии и литературе, без привязки ко времени. Не особо интересно. На 1950-60-е гг. приходится передышка: возникают надежды, разговоры о современности, много уделено внимания теме социального неравенства в СССР. 70-80-е гг. – это время подведения итогов, современности здесь нет совсем.
По всему тексту записных книжек (особенно ранних) есть описание и портреты многих интересных людей, множество замечательных афоризмов.
Раздел «Эссе» содержит чисто литературоведческие работы с элементами мемуаров. В них много повторов (в том числе и с записными книжками). Это специфические материалы, точно не для широкого читателя.
Последняя часть содержит, фактически, образцы художественных текстов Гинзбург довоенного периода, совсем не увлекшие меня.
В целом, любопытной мне показалась лишь половина книги.
Среднее оформление (твердый переплет с суперобложкой (которая нужна, как бантик на заплатке), пухлая бумага), иллюстраций нет. Есть именной указатель и список работ Гинзбург. Тираж 2000 экз.
Издание, в целом, неплохое, но не вполне понятное по целевой аудитории. Может быть, студентам-филологам и подойдет.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Не читал ранее ни одной книги у Захара Прилепина, но соблазнился героем этой его работы, поскольку весьма интересуюсь биографиями советских писателей. О Леониде Леонове я знал почти что ничего (как ничего, думается, и не читал у него), а узнать об этом непростом персонаже отечественного литературного Олимпа хотелось.
И, признаюсь, я остался очень и очень доволен знакомством и с Леоновым, и с книгой Прилепина о нем.
Идея написать книгу о Леонове возникла у Прилепина в 2005 г. Он поднял огромное количество различных источников, что делает ему честь, а нам дает огромный массив ценных данных и наблюдений.
Итак, что я узнал о Леонове. Его отец был продавцом (сидельцем) в отцовской лавке в Замоскворечье, но увлекся революционной литературой и сам стал писать – стихи, слабые. За свое творчество ссылался, в конце концов бросил жену с пятью детьми и уехал в Архангельск, где и умер уже после революции.
О детстве Лени Леонова известно мало – учился, писал стихи. В 1918 г. закончил гимназию с серебряной медалью (его позже было модно упрекать в невежестве, а Леонов даже латынь знал). После этого переезжает к отцу, где работает в редакции издаваемой тем газеты – пишет рецензии на книги и спектакли, а потом рассказы и очерки, в том числе антибольшевистские. Был призван в армию и летом 19 г. окончил артиллерийскую школу и стал прапорщиком в Северной армии белых. Оба эти факта: очерки в отцовской газете и служба у белых – висели дамокловым мечом над ним и преследовали его несколько десятилетий. Второй факт, правда, реально не имел места: фронт развалился и повоевать против красных Леонов не успел. Власть взяли беки и он пошел к ним, работать в красной прессе. Затем отправился на Южный фронт, где работал в дивизионной газете, выпуская многочисленные тексты «сомнительной искренности», как пишет Прилепин.
Летом 21 г. Леонов переехал в Москву, где продолжил карьеру красного военкора, «лепя бодрую халтуру» в газете для красноармейцев (ЗП). Когда ее закрыли (пришло время нэпа), начал писать для себя, подрабатывая слесарем. Его рассказы стали известны московским издателям, литераторам и ценителям прекрасного, высоко отзывавшимся о них. Вскоре женился (по любви и на всю жизнь) на дочери М. В. Сабашникова, который первый издал его.
В 1920-е гг. Леонов на подъеме: много печатается и переводится, но отношение к нему у правоверных литературных большевиков как к попутчику. И это понятно: положительных персонажей у Леонова нет, революция и коммунисты: разрушительная сила, город ему не симпатичен, рабочего класса не видит. Ортодоксальным советским писателем Леонов становится, по мысли ЗП, после повести «Белая ночь» о разложении Белой армии.
Его всячески хвалит и продвигает Горький (очень интересная линия, о которой у Прилепина много написано). В 29 лет у Леонова выходит собрание сочинений, его именуют «великим», а эмигрантская критика видит в нем едва ли не единственное оправдание существования советской литературы. Леонова делают большим литературным начальником, но он строптив и себе на уме. В конце 30-х гг. он чуть не погиб, как многие другие собратья по перу – возможно, спасло вмешательство Сталина.
После начала Великой Отечественной становится военным корреспондентом, много пишет о войне.
Пик известности популярности Леонова навсегда остался в прошлом, хотя авторитет он себе вернул, а после смерти Шолохова стал последним живым классиком, получив от государства почти все мыслимые награды.
С середины 50-х гг. почти ничего не пишет и не издает. Его уважительно читают и изучают, он сановник и «генерал» от литературы. Но книги его издавали выборочно, и произведения 20-х, да и 30-х гг. не выходили. Интересно, что Леонова очень ценили, переводили и ставили в соцлагере.
В годы оттепели занялся лесоохранительным делом и много сделал как общественник. Огромную роль сыграл в сохранении памятников русской культуры, за что у части современников получил репутацию русофила и консерватора. К 70-м гг. отошел практически от всего, работал над своим итоговым трудом – «Пирамидой», изданным незадолго до смерти. Великолепно разбирался в растениях, имел прекрасный сад, которым занимался всю жизнь.
В начале книги З. Прилепин ставит вопрос, предлагая два варианта оценки жизни и деятельности Леонова, успешной или неуспешной была его судьба, и рисует две схемы. Очевидного ответа и сейчас нет. Прилепин много пишет о последователях Леонова, его влиянии на литературу 60-90-х гг., но справедливо говорит о том, что Леонова до сих пор до конца не прочитали не поняли…
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага, есть вклейка с ч/б фото). Имеется именной указатель. Тираж 3000 экз.
Однозначно рекомендую всем интересующимся историей нашей страны и литературы в 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть