В.И Ходанович – автор этой интересной книги – пишет, что о военном аспекте обороны Ленинграда во время Великой Отечественной войны написано много работ. В частности, в последнее время появились как отечественные, так и переводные публикации, с новой стороны изучающие эту тему. Однако число их, по мысли Ходановича, существенно больше работ о жизни Ленинграда – прежде всего, его жителей, в годы блокады.
С этим можно согласиться и не согласиться. С одной стороны, действительно, серьезных книг о жизни (и смерти) в осажденном городе не так много, особенно документальных. С другой стороны, выходили и выходят разные воспоминания жителей блокадного города, на основе которых и строятся, среди прочего, подобные исследования.
В любом случае, появление рассматриваемой работы можно только приветствовать.
Автор взял один из обычных районов Ленинграда и показал его историю на протяжении блокады. Первая глава начинается с характеристики района «Парк имени 1-го Мая» весной-летом 1941 г. (это Кировский и Ленинский районы), а потом переходит к описанию того, как изменилась жизнь людей с началом войны.
В.И. Ходанович берет самые разные бытовые аспекты – мобилизация и эвакуация, строительство укрытий и бомбоубежищ, обстрелы и бомбежки, голод, огородничество, детские сады и школы, предприятия, медсанбаты – все, что было представлено на территории района.
Опирается он на многочисленные документальные свидетельства – публикации тех лет, сборники документов, воспоминания, архивы, что делает данный труд весьма качественным исследованием.
Кроме того, он дает оценку (порой очень резкую) деятельности властей, обвиняя их (часто справедливо) в бездушности и бездумии. Но главное лицо – это простые люди, взрослые и дети, рабочие и школьники, врачи и учителя.
Общий текст занимает чуть больше 400 стр., приложения – 30 стр. (с оригинальными воспоминаниями трех блокадниц). Помимо этого, имеются списки сокращений и использованной литературы.
С точки зрения – стильное оформление, твердый переплет, но газетная бумага, много опечаток. По всему тексту различные фотографии не очень хорошего качества.

Весьма рекомендую это обстоятельное и целостное исследование всем интересующимся историей Великой Отечественной. Ряд фактов можно было встретить и в других работах, но общая картина блокады на примере одного района производит сильное впечатление - как будто к большой, трудно охватываемой взглядом картине поднесли увеличительное стекло - и вместо "широких народных масс" стали видны лица.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Люди старшего, как принято говорить, поколения, выросшие в 60-80-е гг. прошлого века, помнят писательницу Зоя Воскресенскую, автора многочисленных книжек для детей.
Лишь в 1990 г. тогдашний председатель КГБ Крючков поведал миру, что Зоя Ивановна Воскресенская – это, оказывается, известная в 1930-40-е гг. разведчица полковник З.И. Рыбкина.
Будущая разведчица связала свою жизнь с ВЧК еще в возрасте 14 лет, став библиотекарем в одной из частей ВЧК. В 21 год стала штатным сотрудником ОГПУ, будучи принятой на службу во внешнюю разведку. Работала в Харбине, а потом в основном в Европе, в частности, Финляндии и Швеции. Была не только резидентом, но и аналитиком. Именно она перед войной занималась обработкой получаемых от немецких агентов информации и подготовкой сводок для руководства страны, в частности, для Сталина.
Чекист генерал Павел Судоплатов по этому поводу вспоминал: «Зоя Рыбкина и её непосредственный начальник Павел Журавлёв завели литерное дело под кодовым названием «Затея», в котором сосредоточивались информационные материалы о подготовке Германии к войне против Советского Союза. С помощью этого дела было легче регулярно следить за развитием немецкой политики. Информация из этого литерного дела регулярно поступала к Сталину и Молотову, что позволяло им корректировать их политику по отношению к Гитлеру».
Именно к Воскресенской-Рыбкиной стекались данные от знаменитой «Красной капеллы» – группы антифашистов, действовавшей в гитлеровской Германии. С этого эпизода (работа над информацией от «Красной капеллы») и начинается, кстати, книга ее воспоминаний.
В 1956 г. Рыбкина вышла в отставку и сменила профессию, став через 10 лет членом Союза писателей, посвятив, таким образом, писательской деятельности вторую часть своей жизни.
За последующую четверть века она выпустила около десятка детских книг, разошедшихся многомиллионными тиражами по всей стране, а также переведенными на другие языки. По ее книгам снимались у нас фильмы. В общем, наверное, ее слава и признание как детской писательницы были несоизмеримо выше того, чего она добилась на «невидимом фронте», как говорили раньше.
Незадолго до смерти (январь 1992 г.), узнав, что ее «рассекретили», написала воспоминания о своей первой жизни. Эту книгу, вышедшую под названием «Теперь я могу сказать правду» в издательстве Олма-Пресс в конце 1992 г., она уже не увидела.
Основной рассказ – о пребывании в Швеции в годы Великой Отечественной войны. Основной герой этого рассказа – не Зоя Рыбкина и ее муж, резидент нашей разведки, а посол СССР в Швеции Александра Коллонтай.
Сразу отмечу, что многое из того, что написано в воспоминаниях З.И. Рыбкиной, встречалось уже в детских книгах З.И. Воскресенской. Это, прежде всего, военные страницы – поездка в Англию, пребывание в Швеции.
90 стр. текста занимают приложения, значительная часть которых посвящена не Воскресенской, а другим людям.
Книга не очень хорошо отредактирована. Странный разнобой – на одной и той же странице (с. 10) встречается разное написание одного и того же имени: той Харнак, то Гарнак. Встречается пересказ одного и того же материала – о том же Харнаке/Гарнаке одно и то же говорится на с. 9-10 и 11-12.
ОЧЕНЬ много опечаток и корректорских ляпов. Такое впечатление, что была взята плохо оцифрованная и не выверенная копия старого издания. Нет ни одного фото, что жаль.
В тексте встречается небольшое количество довольно примитивных комментариев (что такое Смерш, абвер и проч.).
З.И. Воскресенская в своей последней книге предпочла повествовательный стиль. Свои способности аналитика она здесь не задействовала вообще. Скажем, провал советской разведки накануне войны она никак не объясняет и не комментирует, даже репрессиями. Виноват оказывается Сталин, не внявший сообщениям агентов и разведчиков.
Иногда (впрочем, редко) даются неточные сведения (на с. 66 говорится, что известный советский разведчик Г.И. Мордвинов первый раз попал в плен к японцам, хотя он сам перешел к ним, чтобы осуществить хитроумную комбинацию, а второй – когда провалился в одной из европейских стран; провалился он в Турции, а Турция – это не Европа).
О своей жизни до войны вспоминает в главе, посвященной пребыванию в Лондоне в 1941 г.
Книга создана на основе воспоминаний и личного архива 3. И. Воскресенской, свидетельств ее легендарных друзей разведчиков, а также материалов из архивов КГБ и СВР России.
Данное издание – не лучшее. В 1998 г. в Олма-Пресс в серии «Досье» вышла книга «Тайна Зои Воскресенской». Это произведение состоит из двух книг – «Теперь я могу сказать правду» З. Воскресенской и «Две судьбы» Э. Шарапова. Автор второй части – большой друг и ученик Зои Ивановны Э.П. Шарапов, бывший сотрудник внешней разведки, полковник, к.и.н. Он работал в том же немецком отделе, что и З.И. Рыбкина, но на 25 лет позже. «Две судьбы» - это его биография Рыбкиной-Воскресенской. Его бы я рекомендовал для любого читателя.
Именно развернутые комментарии Э. П. Шарапова (преимущественно по персоналиям, но не только) стали составной частью вышедшей нынче книги. Помимо них, в издание вошли несколько небольших главок, в которых Шарапов рассказал о некоторых сюжетах из жизни З.И., как в качестве разведчика, так и писательницы. Они интересны и заполняют частично лакуны, оставшиеся после ее собственного рассказа (весьма значительных).
В целом получилась довольно любопытная, хотя сейчас уже и устаревшая фактологически книга, демонстрирующая взгляд умной женщины на советскую разведку в один из самых интересных периодов ее существования. Понятно, что утаила Рыбкина гораздо больше, чем рассказала бы Воскресенская. Рекомендую, но в качестве лишь одной из работ о том периоде.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Известен ли сегодня поэт Давид Самойлов, не могу сказать. Наверное, уже нет.
А ведь он был не только настоящим поэтом, но и переводчиком, драматургом, автором текстов песен (и детских, и взрослых). Был он и автором воспоминаний.
Он и представители его поколения оказались преемниками великой русской поэтической школы 1910-х гг., продолжа и передав эстафету следующему поколению.
«Мне повезло в товарищах и учителях. Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий. Учителями нашими - Тихонов, Сельвинский, Асеев, Луговской, Антокольский. Видел Пастернака. Встречался с Ахматовой и Заболоцким. Не раз беседовал с Мартыновым и А. Тарковским. Дружил с Марией Петровых. Поэтическая школа была строгая» – вспоминал поэт.
Именно об этих людях и встречах и идет речь в его воспоминаниях, названных несколько необычно – «Памятные записки».
Писать их Д. Самойлов начал в 1960-е гг. и продолжал работу над ними до конца жизни, так и не завершив их. Прозаиком он себя считал средней руки, поэтому почитал необходимым корпеть над рукописью дл седьмого пота, как вспоминала его вдова.
Воспоминания представляют из себя, при видимой хронологической последовательности, труд гораздо более сложный и масштабный.
Во-первых, повествование-вспоминание о жизни перебивается рассказами о тех, с кем пришлось встретиться и дружить, и эти вставки превращаются в своеобразные главы-портреты.
Помимо этих, вполне биографических материалов, труд изобилует разнообразными рассуждениями (порой весьма и весьма пространными) на темы преимущественно российской истории, хотя и не только. Эти философские отступления составляют немалую часть книги, увеличивая ее объем на добрую сотню страниц, без которых, если честно, она не стала бы хуже.
Первая глава – воспоминания о детстве. Вторая глава – предвоенное время, учеба в знаменитом ИФЛИ, рассказ о знаменитых (и не очень) студентах и преподавателях.
Именно о своих погибших друзьях, несостоявшихся поэтах, написал Самойлов много лет спустя трогательно и щемящее:
Они шумели буйным лесом,
В них были вера и доверье.
А их повыбило железом,
И леса нет — одни деревья.
Очень интересен и обстоятелен рассказ о Борисе Слуцком, вошедший во все сборники воспоминаний о нем.
Третья глава – война. Наверное, опыт этой войны вылился потом в одно из лучших стихотворений о войне, причем любой войне – от древности до наших дней.
Ах, поле, поле, поле.
А что растет на поле?
Одна трава, не боле. Одна трава, не боле.
А что свистит над полем?
Свистят над полем пули, еще свистят снаряды.
А кто идет по полю?
Идут по полю люди, военные отряды.
Блестят они на солнце гранеными штыками,
Потом прижмутся к полю холодными щеками.
А что потом на поле?
Одна трава, не боле. Одна трава, не боле.
Четвертая и пятая главы посвящены послевоенным годам и событиям 50-60х гг. Итого собственно воспоминания Д. Самойлова занимают 530 стр.
Шестая, заключительная, часть – это несколько эссе Самойлова объемом в 40 стр. Кроме того, в издание включены приложения на 65 стр. – разнообразные заметки о жизни и литературе.
Часть предложенных эссе и приложений носят характер откликов на те или иные события, поэтому их историческая ценность, на мой взгляд, не особенно велика. А вот сами воспоминания – отлично написанная проза, интересный и своеобразный взгляд на время и людей. Рекомендую всем желающим узнать больше об истории нашей страны в 1920-60-е гг., литературе тех лет и поэтах, хороших и разных.
С точки зрения оформления издание вышло отличное – твердый переплет, офсетная бумага, почти нет опечаток, правда, нет ни одной иллюстрации.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Вячеслав Игоревич Кондратьев (1965-), как он сам себя определяет, «авиационный журналист, интересуюсь историей», выпустил несколько книг по истории отечественной военной авиации. Кроме того, он же подготовил несколько публикаций и по истории отечественного флота. В общем, разброс довольно широкий, что бы обычно (извините) говорит о дилетантизме. Однако в случае с В.И. Кондратьевым эта характеристика оказалась не верна — писал он по делу, да еще и интересно.
Но разброс его интересов оказался еще шире — у него только что вышла книга по истории Латинской Америки (!) 19 (!) века. Как писал Р. Киплинг, «На далекой Амазонке не бывал я никогда…», однако узнать побольше о происходившем там было весьма занятно, поэтому воспользовавшись щедрым предложением Лабиринта, я купил и прочитал его новую работу «Великая парагвайская война», после чего могу смело рекомендовать ее всем, кто до этого даже и не смотрел в ту сторону — крайне любопытная и познавательная работа, да еще и отлично оформленная!
Итак, начало 1860-х гг. Четыре соседствующих латиноамериканских страны: Парагвай, Уругвай, Бразилия и Аргентина. В первой, самой маленькой и бедной, несколько десятилетий правят диктаторы, практически полностью лишиввшие своих подданных контактов с окружающим миром и воспитывающие их в преданности своему вождю. Выхода к морю и внешней торговле нет, она зависит от соседей, границы с которыми не урегулированы. Молодой самоуверенный диктатор, пардон, президент Парагвая Франсиско Солано Лопес, обладавший небольшой экономикой, но довольно большой (в сравнении с другими государствами) армией, решается на авантюру — напасть на Бразилию, находившуюся в состоянии войны с Уругваем, и решить свои территориальные проблемы.
В начале Лопесу сопутствовал успех, но Бразилия, быстро разделалавшись с Уругваем, повернулась против агрессора. Лопес не нашел ничего лучшего, как объявить войну и Аргентине, начав военные действия против друх самых сильных и многонаселенных государств региона. Уругвай, Бразилия и Аргентина заключают Тройственный союз, и начинается «Парагвайская война» (1864-70).
Парагваю удалось фактически разгромить уругвайскую армию, однако Бразилия и Аргентина наращивают флот вооруженные силы, разворачивая войну на истощение. Ресурсы соперников Парагвая (людские и материальные) были в несколько десятков раз выше, но Лопес был убежден в более высокой стойкости его народа, и продолжал сражаться до последнего (в прямом смысле слова) солдата, совершая одну тактическую ошибку за другой.
Кроме этого, Лопес был убежден, что окружен предателями, которых арестовывали по доносам, пытали и — признавшихся — расстреливали. Так погибли его братья и мать, а также сотни других, военных и гражданских лиц. Однако на деле ни одного мятежа и даже серьезного дезертирства в армии Лопеса не было, вот что значит настоящий вождь. Правда, под конец в стране кончилось всё — воевать было некому, призвали 10-12 мальчиков, вооруженных деревянными ружьями, создали женский «Батальон амазонок». Обрабатывать землю тоже было некому (все ушли на фронт), продовольствия не хватало даже для солдат, кончилась бумага, солдаты ходили в обносках и босиком, однако никто не сдавался. Лишь после смерти Лопеса, убитого в последнем бою, когда вокруг него оставалось всего несколько сот бойцов, был заключен мир. Обезлюдевший Парагвай был частично оккупирован, его территория поделена между соседями (рассматривался вариант полной ликвидации парагвайского государства, но союзники не договорились).
Что интересно: по сегодняшний день Лопес — национальный герой, та давняя война служит примером идейного воспитания уже какого по счету поколения юных парагвайцев, а многие в мире считают Аргентину с Бразилией злыднями, ни за что ни про что разорившими бедную несчастную страну и почти уничтожившими целый народ (и тут часто звучит слово геноцид).
Так это было или нет, вы узнаете из отличной работы В.И Кондратьева, поднявшего огромный пласт информации со стороны всех участников конфликта, преимущественно на испанском языке (надо полагать, в оригинале), сумевшего подобрать множество интересных и оригинальных иллюстраций (их около 200, включая цветные рисунки репродукции на вклейке, фотографии и схемы). Увы, НЕТ КАРТЫ (современной и русском языке)! Пара картосхем не идет в расчет. В конце книги есть список литературы и таблица, посвященная основным событиям войны. Автор обильно цитирует различные источники, правда, практически нигде не давая никаких отсылок к использованным документам. Тираж почему-то не указан.
Это легко и увлекательно написанная, а также отлично оформленная работа станет возможностью узнать больше о далекой, но актуальной войне, ставшей по многим параметрам «самой-самой» в Латинской Америке. Множество сражений, кровопролитных, как у соседей северо-американцев, благодаря современному нарезному оружию, и наглядных посредством присутствию корреспондентов мировых СМИ и фотографии.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Об авторе этой интересной и познавательной работы можно узнать из сопроводительного текста к самой книге, что в целом редкость в нашем книгоиздательском деле, даже при выпуске научной литературы. Всё же скажу два слова, чтобы должным образом представить человека, тем более что и в аннотации информация представлена неполная.
Андрей Валерьевич Сушков — канд. ист. наук, старший научный сотрудник Центра социальной истории Института истории и археологии УрО РАН (Екатеринбург). В 2016 г. в Екатеринбурге у него вышло очень любопытное исследование «Дело «танкового короля» И. Зальцмана». Тема коррупции в системе госуправления в 40-е гг. ему хорошо знакома (есть любопытные статьи на эту тему по сибирским реалиям). Рассматриваемая работа — это действительно переиздание труда 2018 г. под тем же названием. Тогдашний тираж в 500 экз. разошелся, нынешний – в 1000 экз. – заканчивается.
«Ленинградское дело» - довольно известное событие эпохи позднего сталинизма, которое часто подавалось как эпизод борьбы за власть в окружении Сталина, элемент подковерной борьбы между разными группировками (нередко обозначаемыми разными авторами как национальные), с одной стороны, а с другой стороны – как подготовка новой чистки номенклатуры, якобы задуманной, но не осуществленной вождем в конце его жизни. В целом отношение к фигурантам «Ленинградского дела» сочувственное как к невинным жертвам Абакумова, Сталина и проч.
В своей публикации А. В. Сушков не предлагает новую точку зрения, а уточняет уже имеющуюся доступную историкам информацию, поскольку дополнительных документов нет и рассчитывать на их появление из закрытых для исследователей архивов не приходится.
Суть авторской концепции – политика и борьба за власть в «ленинградском деле» имели место, но «блокадные секретари» сами спровоцировали интригу против себя, сильно подставившись и нарушив множество писаных и неписаных законов того времени. Началось всё, казалось бы, с пустяка. В декабре 48 г. прошли ленинградская городская и областная партконференции, итогом которых были тайные выборы руководства города и области. Их итоги были слегка подправлены – было объявлено, что местные руководители вместо 5-10 голосов против (вполне обычное дело – случалось в это же время, но в других регионах, когда таких черных шаров партлидеры получали по сотне и больше) были избраны единогласно. Последовала анонимка в ЦК, высокая комиссия в Питер для проверки, а потом дело кончилось для двух десятков бывших ленинградских вождей камерами на Лубянке, судом и расстрелом 17 человек. Обвинение в «самоснабжении» (когда власть в Питере имущие в свою пользу перераспределяли крайне дефицитные товары за бесплатно или по символическим ценам – драгоценности, еда и выпивка, машины, жилье и обстановка), «зажим критики и самокритики», назначение на ответственные должности по принципу личной преданности и проч. привело к осуждению исключительно по политическим статьям. Для пущего блага были добавлены традиционные обвинения в шпионаже, участии в оппозиции и др. Эхом этого расстрела стало изгнание с своих постов около 300 руководителей среднего звена Ленинграда, Ленинградской области и других регионов, виноватых (в основном) в том, что их карьера была связана с «блокадными секретарями»…
Это публичное наказание, полагает автор, было осуществлено Сталиным в качестве образца для других, таких же зарвавшихся бюрократов и коррупционеров, посмевших пойти против правил игры, установленных отцом народов, не упустившего возможности пустить кровь тем, кого он же сам и выдвинул, но забывших об этом. Эдакое назидание госпартэлите, ведшей пресыщенную жизнь советских бар, бесконтрольно обогащаясь за государственный счет на фоне ужасающей жизни простых ленинградцев во время и после войны.
Однако автор, изучив множество документов и обильно процитировав их, не дает в своей продуманной и хорошо написанной работе ответа – была ситуация в Ленинграде и области типовой или исключительной? Можно было организовать дело, аналогичное ленинградскому, на базе Свердловска или Минска, Киева или Ростова-на-Дону? Другие его публикации отчасти позволяют сделать вывод, что «ленинградское дело» при желании можно было повторить и в других регионах, правда, его участники были бы рангом пониже, а эффект потише.
Мне показалось симпатичным, что автор старается быть объективным, следуя давно забытому завету Тацита– писать «без гнева и пристрастия». Изучив многочисленные документы, в том числе доступные в архивах, он выстроил свою работу на твердой почве анализа имеющихся в его распоряжении данных, не обобщая и не строя домыслов. Надеюсь, это не последняя работа на эту тему «молодого» свердловского историка.
Хорошее оформление (твердый переплет, тонкий офсет). Списка литературы нет. Есть вклейка с ч/б иллюстрациями.
Рекомендую всем интересующимся отечественной историей середины 20 в. как ценный и обстоятельный труд.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть