Кто, казалось бы, не знает Фурманова, автора «Чапаева»?
Возможно, лучше так: кто сейчас еще помнит Фурманова, автора «Чапаева»? Сегодня даже анекдоты про Чапаева, Петьку и Анку уже не так популярны.
Издательство Кучково поле в серии «Военные мемуары» выпустило у это писателя, совсем не первого плана даже по слабым советским стандартам пролетарских писателей, книгу малоизвестную и редко издававшуюся — «Дневники 1914-16 гг.».
Итак, кто он был, Дмитрий Андреевич Фурманов (1891-1926), о котором издатели не сочли нужны сказать хотя бы два слова?
Родом из крестьянской семьи, хотел большего и уже до революции сделал многое для этого: окончив реальное училище, поступает в Московский университет на словесное отделение историко-филологического факультета, желая посвятить жизнь литературе (не оригинально, но эта мечта сбылась). Не закончив вуз (госэкзамены достает аж в 1924 г.), уходит на фронт медбратом (братом милосердия) на одном из санитарных поездов Красного креста. Почему не пошел служить в обычные части, не знаю. В начале служил на Урале, потом на Кавказе, впоследствие на Западном фронте. Познакомившись с сестрой милосердия А.Н. Стешенко, женился на ней. Она-то и издала уже после смерти мужа его дневники времен Первой мировой.
После Февральской революции выбрал крайне левых фланг (эсеры-максималисты, потом анархисты, наконец, большевики). Далее — история: ревком Иваново-Вознесенска, служба политработником на Восточном фронте, в частности, больше года в 25-й дивизии Чапаева. Потом перевод в Туркестан, боевые действия против белых в Семиречье, на Кубани, возвращение в Москву, где он работает журналистом и редактором, пишет и печатется, активно проводит линию партии в литературе. Наконец, смерть от менингита в неполные 35 лет.
Если бы не вышедший в 1923 г. «Чапаев» (третья по счету книга Фурманова), наверное, был бы он заслуженно забыт и упоминался через запятую среди прочих пролетарских писателей.
«Чапаева» я не перечитывал со школы (т.е. давно!), фильм братьев Васильевых не смотрел, наверное, столько же, поэтому сравнивать «Дневники» Фурманова с другими его работами не могу (а еще в его собрании сочинений были «Дневники» 1919-26 гг.).
Что можно сказать о новом издании Кучкова поля»? Это действительно переиздание 1930 г., подготовленного вдовой Фурманова в 1929 г. по рукописи писателя. Анна Никитична пишет в предисловии, что расшифровка текста Фурманова оказалась делом очень тяжелым: тот писал на ходу, пропуская знаки препинания, шифруя отдельные слова и имена (кое-кто из его сослуживцев видел в этих записях доносы начальству).
Текст представлен без начала и конца, кто в нем есть кто, абсолютно не понятно. Вдруг открылась дверь, автор вводит нас с вагон, никому не представляя, и предлагает самим разбираться в происходящем. Где-то с середины дневников становится полегче, отсутствие связного сюжета и понятной последовательности событий перестает раздражать. Фурманов переключается на описание отдельных эпизодов в виде очерков, что превращает его рваное изложение в нечто более приемлемое. Автор в начале увлекается литературщиной, много пишет о своих (неоригинальных) переживаниях (своего рода психотерапия, читателю малопривлекательная). Встречаются даже стихи — поэзия, на мой вкус, Фурманову не удалась. Потом он переходит к более описательному стилю, что делает чтение заметно интереснее.
В целом я не вижу в этом издании каких-либо особых литературных и исторических достоинств. Есть любопытные наблюдения – о жизни санитарных отрядов, поведении врачей и раненых, детальные описания умирания, рассказы солдат и офицеров о пребывании фронте, боях. Добавить к уже имеющимся публикациям эта работа, по-моему, ничего ценного не смогла.
Да и оформление подкачало. Издатели не стали напрягаться и сопровождать свою книгу чем-либо – введением о дневниках Фурманова и о нем самом, комментариями, иллюстрациями (даже фото Фурманова не сочли нужным приложить). Текст плохо отредактирован: много опечаток, встречается шрифт разного размера.
Если уж и читать этот труд Фурманова, то вместе с другими произведения о санитарных поездах и госпиталях вов время Первой мировой.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Про Ларса Клинтинга писали уже много – бывший столяр, ставший сначала иллюстратором, а потом и автором детских книжек. Прославила его серия про бобра Кастора и его друга бобрёнка Фриппе. В других странах, где принято давать персонажам свои имена, Кастор известен как Бруно, Харви и Казимир.
Всего Клинтинг написал семь книжек о Касторе – первая вышла в 1995 г., последняя – в 2004. Все, кроме последних двух, издательство Открытый мир уже перевело и издало. Последние две рассказывают, как Фриппе на некоторое время остался главным в лавке Кастора, и что из этого вышло; и как Фриппе обзавёлся новым красным велосипедом и отправился вместе с Фриппе на прогулку, колесо лопнуло и Кастор его починил.
Клинтинг взял в качестве формы иллюстрированную инструкцию, где в доступной манере учит детей (и их родителей) печь пирог, шить фартук, красить шкафчик, сажать фасоль, чинить велосипед, делать ящик для инструмента и т.д. Клинтинг сам всё это умеет – он шьёт, готовит, рисует, садовничает – в общем, настоящий хозяин! Для наших городских малышей, частенько плохо умеющих всё это (и которых не всегда и их собственные родители могут этому научить), такие простые пособия могут и заинтересовать, и действительно научить, причём в самой правильной - игровой и групповой форме.
В этой книге Кастор (Фриппе здесь почему-то не участвует, м.б., заболел?) решает навести порядок у себя в столярке. Инструмент навален горой в ящике, что хозяйственного бобра не устраивает. Он находит чертёж деревянного ящика для инструмента и принимается за дело. От его дедушки Кастору достался роскошный верстак (я позавидовал!). Боюсь, такого не найдёшь в среднестатистической квартире... В среднестатистической квартире вряд ли найдётся и коловорот – редкая вещь, нужная преимущественно для проделывания отверстий в мягких материалах вроде дерева, да и перовые свёрла для такого коловорота не все имеют. В таких случаях лучше пользоваться обычной дрелью, только электрической, а то ручной (как предлагает Кастор) замучаетесь сверлить. Да и повыкидывали ручные дрели люди давно! Выпилить круг нужного диаметра можно, кстати, тем же лобзиком, что есть у Кастора. Всё остальное (хотя в киянке я не уверен) должно быть. В конце книги есть чертёж ящика – даже придумывать ничего не надо. Так что удачи, дорогие столяры – приятной работы по дереву. Только не пораньтесь! А в готовом ящике можно хранить всё, что угодно – хоть игрушки. И ещё не забудьте его покрасить – Клинтинг об этом книжку тоже написал…
А я еще повредничаю. Кастор берет напильник и шкурку, чтобы обработать свои заготовки, но делает всё почему-то только шкуркой, хотя именно напильник нужен для грубой обработки краёв и срезов, а шкуркой уже доводят. И ещё. На картинке, где Кастор сверлит дрелью отверстию под шурупы, низ деревяшки явно больше верха (дело здесь не в перспективе); а на картинке, где он пилит, ножовку Кастор держит под каким-то очень странным углом. В общем, жаль, что рядом не было Фриппе!
Скрыть

Данная книга – редкий образец ПРАВИЛЬНОЙ, ЗАКОННОЙ работы с переводной литературой, которую изд-во Центрполиграф (и особенно изд-во Эксмо) очень редко демонстрируют в последние годы. В выходных данная есть вся информация о книге – полное название на немецком, когда и кем издано, кому принадлежит авторское право. Это сразу настраивает на то, что предложенное издание – это серьезный продукт, к которому так же серьезно отнеслись в издательстве – не наделали ошибок при переводе, не пропустили тучу опечаток и других ляпов.
Ранней осенью 1941 г. Ленинград был окружен немецкими войсками. Началась продолжавшаяся почти 900 дней блокада. Обе стороны завязли в тяжелейших позиционных боях, когда линия фронта проходила практически в самом городе, а бои шли за десятки метров земли, стоившие десятков тысяч жизней. Ни советские, ни немецкие войска не ждали таких трудностей и не были к ним готовы. Планы Гитлера в отношении Ленинграда были просты: город уничтожить вместе с населением. Когда стало ясно, к чему должно готовиться население окруженного города, холодному расчету наступавших войск противостояла непреклонность как партийного аппарата, так и большей части населения (хотя было немало и таких, кто видел бессмысленность в упорной обороне и предпочитал сдачу города его гибели, уповая на то, что немцы – культурная нация).
Автор этой книги, вышедшей в Германии в 2001 г., утверждает, что в действительности немецкие солдаты, истекая кровью в ожесточенной борьбе за Ленинград, ни единой минуты не были рады своей роли в качестве оккупантов. Он убежден, что обвинять вермахт в том, что это убийца, нельзя. Он был послушным инструментом в руках Гитлера, также, как Красная армия и весь советский народ был инструментов в руках Сталина. Это убеждение автора основано на его личном опыте, принадлежащего к солдатам группы армий «Центр». В 19 лет он оказался под Ленинградом и во многом опирается в своей книге на свои воспоминания о тех днях.
Книга вышла толковая – смесь исторических исследований, документов (в том числе и архивных) и личных воспоминаний. Автор дает подробный список источников и документов (преимущественно из немецких архивов), а также использованной и рекомендованной литературы. Как взгляд с противоположной стороны - хорошее дополнение к отечественным воспоминаниям и исследованиям. Отличный перевод Ю.Лебедева, на вкладке - много редких немецких фотографий времен Великой Отечественной (правда, качество их не очень). Бумага газетная – увы. Рекомендую всем интересующимся историей Великой Отечественной.
PS. Это уже второе издание данной книги. Первое вышло в 2011 г. в этом же издательстве в серии "За линией фронта. Военная история" под полным названием "Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944". Скрыть

Андрей Евгеньевич Снесарев (ударение на первом, а не последнем слоге) (1865-1937) родился в семье священника, окончил математический факультет Московского университета и Московскую консерваторию. Еще в университете проявил себя как талантливый лингвист (за жизнь овладел в общей сложности 14 языками). Обладал красивым голосом и мечтал петь в Большом театре. Певческая карьера не сложилась, так он однажды сорвал голос. С 1888 г. Снесарев делает резкий поворот, определивший весь его дальнейший жизненный путь – он связывает себя с армией. Много лет преподавал, окончил Академию Генштаба. Путешествовал по Индии, служил на Памире, написал несколько работ, посвященных Средней Азии, во многом заложив основы науки, получившей позже название геополитика. Несколько лет Снесарев служил в Генштабе, а в 1910 г., будучи полковником, уходит на боевую службу начальником штаба казачьей дивизии. В этой должности он и встречает войну. На фронте он провел последующие несколько лет, дослужившись до командира корпуса и генерал-лейтенанта. Воевал храбро, был награжден Георгиевским оружием, дважды кавалер Георгиевского креста. Начальником Снесарев был не самым традиционным – много времени проводил в войсках, лично обходил все окопы, встречался со всеми командирами, входил в заботы солдат и старался их решать.
После Октябрьского переворота Снесарев перешел на службу к большевикам, столкнувшись на Царицынском фронте со Сталиным. Тогда последний добился смещения и ареста Снесарева, а спустя много лет спас от расстрела, но не лагеря. Умер Снесарев в Москве, забытый и преданный забвению.
Снесарев много преподавал и писал, большая часть его трудов не была востребована современниками и до сих полностью не издана, хотя его творчество активно изучается еще с 1970-х гг. Министерство обороны даже поставило ему в 1973 г. ему памятник.
Дневники 1914-17 гг. и письма жене с фронта — очень важная и пока малоизученная часть идейного наследия Снесарева. Настоящее издание частично ликвидирует этот пробел. Именно в них представлен алгоритм поведения начальника на поле боя, имеются мысли о военном воспитании, духовном развитии и т.д. Вот лишь одна из них: «Моя формула: войска должны быть победоносно настроены, дисциплинированы, одеты, накормлены и обучены… Законы понукания и воспитания в огневой тактике свои: главное, рискуй сам, как другие, и попадай, хотя изредка, в ту страшную обстановку, в которой живет тот, которому ты приказываешь. Не надо нам гениальных, которые решают дивные задачи, а дайте нам средних, но храбрых, честных в труде и исполнительных. Дивизия, в которой будут такие, непобедима; она не будет, может быть, иметь ярких разгромов, но она обеспечена от поражений и осечки не даст».
Рассматриваемое издание будет интересно не только исследователям жизни и творчества Снесарева, но и всем интересующимся историей России времен Первой мировой. Письма Снесарева к жене наполовину состоят из обсуждения разных домашних дел, наполовину – из рассказов автора всего, с чем он имеет дело на фронте (временами даже задумываешься, куда смотрела цензура – вероятно, многое передавалось автором не через военную почту). Автор предстает вполне законченным монархистом и патриотом, местами антисемитом, поэтому его переход на службу большевикам идеологически (не по человечески) мне не понятен.
Издание, к сожалению, вышло неудачным. Такой сложный текст не сопровожден комментариями (последними нельзя назвать два десятка постраничных сносок). Положение несколько спасает именной указатель, но он закрывает лишь биографический материал.
Составитель книги А.А. Комиссарова нигде ничего не объясняет, как она работала с текстами, хотя видны сокращения, цель и объем которых не ясны и не оговорены. Так что это, вероятно, все же не полное издание писем Снесарева, как заявлено в предисловии. Во введении написано, что эти письма лучше всего воспринимаются вместе с дневниками Снесарева, но последние в данное издание не включены вообще. Так что подготовка текста к изданию произвела на меня не лучшее впечатление.
В книге есть вклейка с фотографиями хорошего качества, но нет карт, которые бы помогли бы лучше понять боевой путь частей под командованием Снесарева. Много опечаток. В общем, это интересная, но довольно неряшливо и не в соответствии с научными стандартами изданная книга, которая, за неимением лучшего, все же раскрывает любопытный сюжет – взгляд талантливого русского генерала на войну и тыл эпохи Первой мировой войны. Скрыть

Хорошо помню эту книгу. Впервые прочитал ее еще в самом начале 1970-х гг., когда ходил в детский сад (читать научился в три года, может, уже тогда и пробовал ее сам читать, не помню). Значит, это было издание 1968 г. Довольно долго она хранилась в домашней библиотеке (правда, без обложки), пока не пропала во время одного из переездов. Потерю тогда не оценил, возможно, даже и не заметил. У букинистов и сейчас можно найти одно из тех первых изданий...
Увидел ее снова в марте на выставке-ярмарке на ВДНХ. Увидел и сразу вспомнил - такая же, но все же другая. Чуть увеличенный формат, отличная (не то, что раньше) бумага, плотный переплет. Доминантный фон - желтовато-песчаный, так и видишь, и чувствуешь на зубах пески Египта, а на всем теле - жар огромного солнечного диска. Талантливая стилизация под древнеегипетскую манеру рисунка замечательного художника Н.Кочергина, необычная сказка с интригой, отличный пересказ - все это делает данное издание во всех отношениях идеальным для дошкольников и младшешкольников.
Но две вещи меня смущают. Не знаю, с чего печаталось данное издание - оригинальные диапозитивы или нет - но вышли иллюстрации какими-то "замыленными", как говорят художники. Может, это просто возраст - виденное в детстве кажется более ярким и четким - все может быть, не буду настаивать. А вот стоимость точно велика - даже выстовочная цена мне показалось завышенной, все же детская книга, объем небольшой, не совсем коллекционное издание, да и тираж не маленький. Взрослый для себя купит, а вот ребенку подумаешь - а жалко, больно книжка хороша... Скрыть