Заказывая эту книгу, я имел некие сомнения. Е.А. Прудникова – человек определенной репутации. Она из той категории писателей, кто историей стал заниматься не по образованию, а по призванию. По образованию физик, она довольно рано ушла в журналистику. С конца 1990-х гг. начинает печататься. Первые ее книги были посвящены Сталину и Берии, потом они неоднократно переиздавались. И.И. Чигирин (1944-) – также не профильный специалист по советской истории, автор нескольких работ на те же темы, что и Прудникова. По этой, вероятно, причине они стали писать/печататься вместе, в частности, в рамках этой работы.
Я нашел мало грамотных отзывов о рассматриваемой книге – больше хвалебных, поэтому решил все-таки прочитать ее сам, чтобы сделать самостоятельный вывод – и об этом конкретном издании, и об его авторах.
Сразу отмечу, что впервые данная книга вышла в 2013 г., это переиздание с новым предисловием и небольшими вставками в тексте в виде актуальных комментариев в адрес современной Украины.
Начало было довольно интересным – авторы взялись за историю с голодом на Украине с необычной стороны, попробовав разобраться в ситуации со здравоохранением, причинами смертности там и в целом по стране и пришли к выводу, что потери от смертности в начале 1930-х гг. были вызваны, на их взгляд, тропической малярией и некачественным питанием, т.е. отравлениями.
Дальше они стали разматывать ниточку и в конце концов пришли к выводу, что зерна на Украине в начале 30-х гг. было более чем достаточно для пропитания самого населения и поставок государству, но его воровали – сами крестьяне и руководство колхозов. Украденное зерно сбывали налево – на левые же мельницы, откуда мука шла по всей стране и даже контрабандой за границу – в Турцию, Болгарию, Румынию и другие страны, где был плохой урожай.
Много место в книге (вся вторая часть, почти 150 стр.) посвящено истории отечественного сельского хозяйства, с 16 в. до гражданской войны, а также анализу советских лет. О преобразовании советской деревни в конце 1920-х – начале 1930-х гг. говорится в 3-й главе (объемом в 90 стр.).
Последние 120 стр. разбирают частично сам «голодомор» - и семью Ющенко.
Где-то к середине книги схема авторов стала ясна, а потом они ее четко сформулировали на с.340-341. Выводы их таковы: аграрный сектор СССР был очень слаб, еще с царских времен – 75% крестьянства было бедняцким, агрокультура отсутствовала, урожаи низкие, как результат, голод как постоянный спутник. В годы нэпа наверх вылезли кулаки, которые заправляли балом в деревне и кризисы с хлебопоставками 1920-х гг. были вызваны именно ими. Коллективизация была инициирована снизу, снизу же шли все перегибы, мудрая власть во главе со Сталиным поправляла, но ее не всегда слушались. К тому же, тяжелой ситуацией воспользовалась заграница, на них работали все недобитые антисоветчики (белые, эсеры и проч.). Поля обрабатывали плохо, зерно разворовывали направо-налево, плюс ошибки администрирования – в общем, голод был и его не было, потому что зерно и было (вырастили), и не было (не сдали, украв). Власти всё знали и ничего не скрывали, но справиться с ситуацией не могли.
Итог: «Теперь об организаторах голода и о тех, кто ими не является. Не приложили к этому руку власти СССР и УССР. Кто приложил? Все еще многочисленные враги сталинской команды, аграрной реформы и советской власти в целом в трогательном единении с милыми соседями, в первую очередь поляками. Но первый организатор голода – это нэп» (с.340).Вот еще, в закрепление последнего тезиса: «основной причиной «голодомора» является рынок» (с.341).
Если честно, то авторы фактически полностью взяли на вооружение все аргументы времен коллективизации, обильно дополнив их новыми документами.
Работа с источниками стала одним и видимых плюсов данной работы. Авторы много работали с различными материалами, как архивными, так и открытыми, цитируя порой целыми страницами. На мой взгляд, многое можно было сократить или вынести в приложения. Заданный параметр «историко-публицистического издания», на мой взгляд, не выдержан – с одной стороны, зашкаливающая риторика, характерная скорее для блогосферы, с другой, обилие подлинных источников, через которые широкий читатель не проберется.
К тому же, этот как бы академизм не научен – множество цитат идут без ссылок на источники, или без указания точного места в тексте (просто книга). Странно отобраны исторические работы, которые привлекали авторы – всего несколько трудов советских и современных историков.
Помимо этого, авторы очень резко и безапелляционно критикуют своих оппонентов и их источники, но при этом без какого-либо сомнения воспринимают свои источники, сопровождая их наивными комментариями. Напр., «ни малейшего основания сомневаться в том, что все изложенное в этом письме - правда » (с.215). Это о письме одного крестьянина в газету «Правда». Цитируется при этом письмо не по архиву «Правды», а по публикации в газете.
Ни уважения, ни терпимости к другим мнениям и позициям авторы не демонстрируют. Вот несколько примеров со с.226-227: «Веселые эсерствующие ребята вместе с еще более веселыми анархистами начали выползать из своих щелей на запах свежей крови». «Ну, интеллигенция – это понятно. Эта категория в принципе и по определению работает против любого государства. Природа у нее такая». «В церковь не только теперь, но и тогда ходили по преимуществу женщины, а женская вера отдает легковерием и фанатизмом». «В Третьем рейхе и евреи, бывало, в вермахте служили».
Вот так, на одном развороте досталось всем – и интеллигенции, и оппозиции, и глупым бабам, и евреям из вермахта (никогда о последних не слышал, но авторы, наверное, какие-то другие книги читали).
Оформление: твердый переплет, газетная бумага, вклейка с ч/б фото среднего качество, немного опечаток. Цена явно завышена.
Если вам интересны новые песни о старом, это ваша книга. Если вы хотите чего-то более серьезного и современного, то ищите другие работы.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Сразу скажу – книга просто замечательная, давно я с таким увлечением не читал воспоминаний! Вроде бы сюжет довольно незамысловат, а воспринимается как художественная литература. Одно обидно – нет продолжения, да и не будет, полагаю.
Начну с начала, т. е. с автора. И сразу же закончу. Потому что ничего мне про Елену Николаевну Солодовникову (в девичестве Фалееву) неизвестно. Даже дата рождения предположительна – рубеж 1940-50-х гг. И нет ни статьи сопроводительной, ни следов в интернете – ничего. Вынырнул человек, пропел свою песню и исчез, как не было. Хотя нет – остались воспоминания. И вопросы к ним: Откуда дневник? Когда был написан? Жив ли его автор? В общем, издательству за это большая жирная двойка!
Тем не менее, немного сказать у меня получится. Лена Фалеева детство и юность провела в маленьком поселке на севере Кировской области. У отца был тяжелый характер, еще хуже становившийся, когда тот пил. По мере взросления Лены он пил всё больше и больше, превратившись в заурядного алкоголика, хоть был человеком симпатичным, рукастым и по-своему хорошим (когда трезвый). Через всю книгу проходит мрачный образ отца: домашний тиран, портивший жизнь своим родным – мелочными придирками, оскорблениями, побоями. Лена с матерью и сестрой постоянно убегали от него и ночевали у знакомых, а то и на сеновале. Жизнь в такой обстановке определила характер Лены (по-хорошему и по-плохому), о чем она откровенно говорит, сильно испортив всю ее жизнь.
Сюжет и строение книги очень просты – это роман взросления, рассказ о десяти школьных годах в 19 главах. С первого по последний класс Лена всегда училась на отлично, школу кончила с золотой медалью. Много лет была активисткой, всё время занималась разными общественными делами (староста класса, председатель совета дружины школы, ответственная за стенгазету и проч.), серьезно и увлеченно занималась спортом (бег и лыжи), с детства много работала по хозяйству, которого тогда в деревне было предостаточно, любила читать, общаться с друзьями, бывать на природе.
В общем, было хорошее, правильное детство.
Донести это до нас ей помогла хорошая память, удержавшая множество деталей (плюс вела дневник, сохранились письма и проч.). Написано не профессиональным литератором, но весьма читаемо. При этом никакого стариковского брюзжания и морализаторства -
пишет взрослый, поживший, мудрый человек.
В целом получился прекрасный рассказ о 1950-60-х гг., посвященный жизни советской деревни. Обилие (но не изобилие, поскольку автор многое пропустил) колоритных частностей, взгляд больше вовнутрь. Я не помню ничего подобного в нашей мемуаристике – ни вообще (целых 10 лет последовательного описания событий), ни о том времени. Любопытно, что внешний мир проникает сюда очень слабо (Гагарин есть, но краем, Карибского кризиса нет, разоблачение культа личности Сталина есть, но про Хрущева написано мало, хотя деревню он вроде много реформировал – кукуруза вообще не упоминается). Что мне показалось важным по прочтению всей книги – вот вроде бы провинция, даже сельская глубинка, а очень хорошая школа (правда, была постоянная текучка учителей), много способных детей, получивших достойное образование и поступивших потом в разные приличные вузы (и не вернувшихся домой).
Вышло такое окно в мир, мне неведомый, открытое, хоть и не нараспашку, но широко. Спокойное, доверчивое повествование без слез и соплей. Я прямо сроднился с этой девочкой, пока читал о ней.
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Чуть увеличенный формат. Иллюстраций нет (хотя автор пишет о фото из домашнего альбома). Тираж 500 экз.
Очень и очень рекомендую практически всем, это и воспоминания о нашем недавнем прошлом, и почти худлит. И всё же жаль, что ничего я про вас не знаю, Елена Николаевна…

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Разные я видел книжки, но такое попалось впервые. Бывают, напортачат в тексте – опечатки на каждой странице. Случается, «зеркалку» на обложку поставят (зеркально перевернутое изображение). Нередко, с переводом так напортачат, что не знаешь — плакать или смеяться.
Но чтобы издательство не смогло установить имя автора выпускаемого им труда – это, по-моему, новинка на рынке отечественной литературы и всего, не побоюсь, книгоиздательства. Хорошо, автор в самом тексте себя нигде не называет полным именем, лишь сокращенным – Тина Дмитриевна. Но установить полное имя, даже не имея оригинального американского издания (и тут возникает вопрос – а с какого текста набирали свой в Кучковом поле?), не сложно — это Христина (в Штатах она именовала себя на английский манер Кристиной).
Имея же обложку издания 1963-64 гг., надо только уметь читать по-русски, поскольку там черным по бледно-голубой обложке напечатано «Христина Д. Семина». Прикладываю фото оригинала.
Аннатационные карточки этой действительно малодоступной книги можно найти в интернете (см. здесь http://search.rsl.ru/en/record/01000856536 и здесь http://dc.lib.unc.edu/cdm/item/collection/rbr/?id=30018). Несколько экземпляров в нашей стране имеются в открытом доступе, напр., в РГБ.
Так что, извините, уважаемая Д.И. Болотина, редактор рецензируемого издания и автор энного количества примечаний к воспоминаниям Х.Д. Семиной, свою работу Вы не сделали.
Теперь о самой книге. Увы, сказать что-либо определенное о самом авторе не получается — не хватает информации. Родом из помещичьей семьи с Поволжья, она совсем еще молодой девушкой познакомилась в Казани с учившимся там на врача сыном богатого бакинского купца, и вышла за него замуж, когда ей не исполнилось и 17.
Муж стал военврачом в одном из Кавказских полков. С началом Великой войны был назначен старшим врачом (начальником) санитарного транспорта, ответственным за вывоз с фронта и оказание первичной медпомощи раненым, а Христина пошла учиться на сестру милосердия. Именно в этом качестве она участвовала в военных действиях на Кавказском фронте, в основном рядом с мужем, но также в разных госпиталях на разном расстоянии от фронта.
В 1918 г. она через Константинополь эвакуировалась во Францию, а потом — когда? как? — оказалась в США, где почти через 50 лет после описываемых (и пережитых) ею событий выпустила за свой счет вопоминания. Где она окончила свои дни, остались ли у нее дети, Бог весть.
Нет ничего об авторе и в кратком предисловии, написанном Д. Болтиной и содержащем описание книги Семиной.
Написанный просто и безыскусно (эдакая «женская проза»), этот объемистый том читается, с одной стороны, легко, с другой стороны, очень тяжело. Если стиль Семиной не вызывает никаких проблем у читателя, то вот содержание мрачно и трагично. Под конец я просто стал пропускать описание за описанием очередной ужасной истории.
Х.Д. Семиной, совсем еще молодой девушке, выпало стать очевидцем тяжелейших событий. И если в боях она непосредственного участия не принимала, то все остальное хлебнула полной чашей: раненые, обмороженные, изувеченные, убитые. Госпитали во время Первой мировой, госпитали во время революции, госпитали во время Гражданской войне — с каждым разом всё хуже и хуже. Ужасы войны межнациональной и религиозной (Семина попала в самый центр геноцида армянского населения со стороны турок), жестокость войны гражданской (она на Кавказе и юге России в 17-18 гг. была особенно кровавой) описаны ею бесхитростно, но от этого не менее пронзительно.
В тылу же, где Семина между командировками на фронт бывала неоднократно (как ближе к фронту, так и далеко от него), царил разврат и шло беззастенчивое зарабатывание (и прокучивание) денег. Семина металась между этой праздной жизнью вдали от фронта, и мужем, пьющим по-черному неподалеку от передовой, и радости нигде не видела. Будь у них дети, жизнь бы сложилась иначе, но их не было, как не было толком и своего дома.
После революции всё пошло совсем по наклонной и последние страницы читаются через силу. Жизнь (и не одна), разрушенная войной и революцией, видно, не нашла успокоения за рубежом: в своих воспоминаниях Семина говорит почти только о плохом (а запомнила она много!). Значит, и жила с этим только в памяти. Грусто.
Не надо искать в этой книге точного отражения тогдашних событий — с датами у Семиной плохо (их почти нет в ее тексте). Многие вещи явно сместились в ее памяти, и тут пригодились бы толковые комментарии, но их нет: кроме нескольких примечаний самой Семиной, имеется менее 60 от редактора Болотиной. К сожалению, нет никаких иллюстраций и карты (в американском двухтомнике карта была).
Получилась в итоге такая тяжелая автобиографическая проза, чей объем текста и отрицательных эмоций, наверное, будет тяжеловат для широкого читателя, рекомендовать которому это издание я не рискну. Тем, кто хочет побольше узнать о событиях 1914-18 гг. на Кавказком фронте и в ближнем тылу, советую познакомиться, но предупреждаю – обычного удовольствия от чтения вы, скорее всего, не получите.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Очень хорошо, что в Лабиринте появились в большом количестве книги из серии НЛО “Россия в мемуарах”. Жаль, что поздо - серия существует с середины 1990-х гг. и вышло уже несколько десятков книг. Немалая часть уже разошлась, но некоторые еще есть и их можно купить теперь и в этом интернет-магазине.
Авторами воспоминаний в этой серии были чиновники и писатели, простые люди и добившиеся высот деятели науки, культуры и общественной жизни. В массе своей они были не очень хорошо известны, но всем им было что рассказать о себе и своем времени.
Отдельной группой выделяется в этой серии небольшое количество тематических групповых воспоминаний – помещиц, крестьян, учащихся. Последним посвящено два сборника - «Институтки. Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц» (2005, 2008) и рассматриваемый в этой рецензии – «Епархиалки».
В Российской империи было много различных учебных заведений, в том числе духовных. Про духовные семинарии известно довольно много – из них вышло немало различных отечественных персонажей-мужчин, по-разному проявивших себя в нашей истории. Но РПЦ уделяла достаточное внимание и женскому образованию.
С 1843 г. в России были официально утверждены училища для детей духовенства. Первое появилось в Царском Селе. За образец формы были взяты женские институты, а вот содержание обучения и воспитания разительно отличались. Для преподавания были отобраны лишь те предметы, которые были необходимы для скромной жизни в браке с сельским священником. Нереализованными остались идеи дать девочкам элементарные сведения из школьной гигиены и некоторые базовые медицинские сведения – вероятно, чтобы не испортить их лишними познаниями о строении и функциях человеческого тела. Как результат, в брак и очень простую (преимущественно) деревенскую жизнь будущие матушки приходили знавшими гораздо меньше их сверстниц из крестьянок.
К 1914 г. было в общей сложности 77 епархиальных училищ во всех епархиях империи.
Особое внимание уделялось воспитанию скромности и христианскому благочестию. Этому было подчинено всё: и питание, и одежда, и внешний вид, и дисциплина.
Но жизнь брала своё – в начале 20 в. епархиалок можно было увидеть и в театре, и в «синематографе», а также среди участниц революционного движения.
Несматря на то, что через епархиальные училища за 70 с лишним лет их существования прошли тысячи девушек, воспоминаний их дошло до нас мало – гораздо меньше, чем записок воспитанниц институтов благородных девиц, и сохранились они хуже. Поскольку епархиалки не отличались стремлением заявить о себе и своей роли в обществе, они мало рефлексировали по этому поводу, да еще, как замечает составитель сборника О.Д. Попова, “в советское время собирать и хранить воспоминания бывших воспитанников учебных заведений духовного ведомства... никто не спешил” (исключение составляла Калуга, где в местном епархиальном училище преподавал Циолковский).
Воспоминания и дневники многих епархиалок, представленные в этом любопытном сборнике, близки к “наивному письму”. Авторы этих записей изначально не рассчитывали на публикацию в неопределенном будущем, а просто писали заметки для себя или для потомков.
Поэтому подготовка этого сборника потребовала отдельных изысканий, но результат получился хоть и не особенно представительным (всего 18 разных текстов о жизни менее чем в 10 епархиальных училищах общим объемом в 220 стр.), но качественно выполненным.
Изданию предшествует вступительная статья О.Д. Поповой, автора нескольких работ по данной теме, завершают его ее же обстоятельные комментарии (объемом в 40 стр.). Твердый переплет, офсетная бумага, вклейка с хорошего качества фотографиями, также фото и в самом тексте.
Данное издание – это маленькое окошко в давно исчезнувший, но милый и дорогой сердцу любого человека мир – мир детства и юности, может быть, смешной и нелепый для других, но чем старше становишься, тем дороже именно эти воспоминания…
Вот один пример (воспоминания Худзинской-Гоельской – об «обожании»): «Одна приходящая шестиклассница во время большой перемены всегда встречала и провожала из класса до учительской этого же законоучителя и часто обливала его духами. Он ужасно злился, кусал губы, но все не решался оборвать ее. Наконец обернулся один раз внезапно, почти наткнувшись на нее, и распушил ее. Ну, на время прекратили проводы, но потом опять начались. Это самый частый прием обожания. Одному бедняге учителю пения Ляля С. залила все глаза духами. Он вскрикнул от боли и, как сумасшедший, вместо того чтобы идти в класс на урок, побежал в учительскую промывать глаза. Конечно, была ей проборка за это. Этот учитель бывал у нас в доме, и Ляля С. очень просила меня познакомить ее с ним, но они все как-то не встречались. И вот как-то мы гуляли по Большой. Он тоже гулял с каким-то господином. Она все делала ему глазки, но он этого не замечал, тогда она толкнула его, проходя мимо. Он обернулся, посмотрел на нее. Мне страшно неловко сделалось, и я сконфузилась, так как он мог подумать, что и я участвовала в этом поступке, я разозлилась на нее и сказала, что не буду с ней больше гулять, если она еще что-нибудь себе позволит подобное, но она опять его толкнула, только чуть-чуть. Я ушла от нее, тогда она на другой день облила его духами и так неудачно, что он только рассердился на нее и, конечно, не мог чувствовать к ней никакой нежности за причиненную боль».
Рекомендую эту небольшую, но симпатичную и познавательную книгу всем интересующимся историей нашей страны в конце 19 – начала 20 в.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой фундаментальной монографии - Федор Леонидович Синицын (1976-), д. и. н., работает на кафедре социально-гуманитарных дисциплин госуниверситета по землеустройству (Москва). Последнее время пишет о национальной политике советского государства, а также о нацистской оккупационной политике. Рассматриваемое исследование вышло в 2013 г. и стало итогом работы Ф. Л. Синицына над мало изученной, но весьма интересной темой. Автор разбирает историю взаимоотношений советской власти и буддизма в трех основных центрах – Бурятия, Калмыкия и Ленинград. Кроме того, оценивается внешнеполитический аспект – отношения СССР с Монголией, Тувой, Тибетом, Китаем и Японией.
Антирелигиозная или богоборческая политика большевиков хорошо изучена и основательно документирована. Прежде всего это касается акций, направленных против РПЦ. Однако борьбу с церковниками коммунисты вели по всем фронтам, не делая особых уступок, и к началу Великой Отечественной войны цели своей вполне добились, уничтожив церковь как институт и физически ликвидировав основную массу священнослужителей, монахов и активных верующих. Буддизм, находившийся в прямом и переносном смысле на окраине религиозной карты России, не стал исключением.
И всё же у конфликта буддизма и большевиков было существенное отличие. Подавляющее большинство буддийских священнослужителей участия в Гражданской войне не принимали. Более того, часть из них заявило об активной поддержке Советской власти. Если РПЦ была официальной государственной опорой, то буддизм компартией и ее вождями воспринимался как религия «угнетенных национальных меньшинств». А. Доржиев, представитель верховного ламы Тибета в России, был даже приглашен на заседание Политбюро ЦК РКП (б) для обсуждения политики советской власти по отношению к народам Востока. Возможность нанести удар по Англии через ее буддийских подданных (в рамках разжигания мировой революции) была вполне актуальна и до 27 г. серьезно рассматривалась верхушкой большевиков – отсюда сдержанность натиска последних на отечественных буддистов.
Не то, что буддистов вообще не трогали – местные власти начали национализировать имущество дацанов (монастырей) довольно быстро, но в 20-е гг. сохранялся некий «религиозный НЭП» и задачей ставилось организовать раскол среди буддистов, отсечь темные народные массы от церковных верхов просвещением и агитацией, а не насилием. Поэтому 1917-25 гг. Ф. Л. Синицын называет «золотым веком» российского буддизма.
Глубокая народность буддизма мешала советской власти быстро и основательно разгромить его. Широкие массы кочевников, привыкшие обращаться к ламам по самым разным вопросам своей жизни, не видели в них угнетателей и не желали бороться с ними (даже комсомольцы). Интересно, что, когда в 22 г. среди буддистов произошел раскол на обновленцев и их противников, власти сначала поддерживали первых, но после начала массовой антирелигиозной кампании обновленцы для большевиков стали более опасными врагами, потому что были теснее связаны с простыми людьми. Это вполне понятно – обновленцы говорили о тождестве коммунизма и буддизма, писали, что последний ближе к философии, а не религии, а Будда был вообще против бога и поэтому он похож на Ленина!
С переходом к коллективизации большевики стали преследовать буддистов без оглядки, однако настоящая агрессия пришла в бурятские и калмыцкие степи в середине 30-х гг. Власти стали закрывать дацаны, разгонять монахов, арестовывать и высылать священнослужителей, конфисковывать имущество. Одновременно безжалостно ликвидировалось материальное наследие буддизма – были сожжены, взорваны, выброшены, использованы не по назначению буддийские книги, культовые объекты, изображения. Колоссальное количество действительно уникальных произведений культуры были уничтожены навсегда. Местные власти, несмотря на указания центра передавать их представителям Академии наук, саботировали это решение. Данному урону нет восполнения и прощения.
Эта политика оказалась действенной – буддизм как институт был разгромлен, к 40 г. в Бурятии и Калмыкии не осталось ни одного ламы, а на территории СССР в целом не сохранилось ни одного буддийского монастыря. Однако, полагает автор, буддизм как конфессия не исчез, сохранившись в народе.
Значительный объем текст (145 стр.) посвящен внешнеполитическому фактору, в частности, преследованию буддизма в Монголии и Туве в 30-е гг. Буддийское духовенство подозревали в готовности поддержать японскую агрессию против этих стран и СССР. Все буддийские священнослужители объявлялись шпионами и агентами Японии, а органы репрессировали их под гребенку. Было даже проведено несколько процессов против местных лам.
Название книги взято из обращения Панчен-ламы IX 1934 г.: «Да будут погашены великие огни ложных учений борьбы и вражды, раздуваемые бурей красного цвета – истинного цвета эпохи Вырождения!».
Книга состоит из четырех глав и многочисленных приложений (объемом 90 стр.) – различные официальные документы (см. скан оглавления) и таблицы. Во введении анализируется истории вопроса в отечественной историографии и состояние источников по теме. Есть именной указатель, словарь терминов (очень полезный), список сокращений, а также перечень литературы и источников.
Неплохое оформление (твердый формат, офсетная бумага). Увеличенный формат. Плохо обрезан блок (выступают края листов). Есть вклейка с ч/б фото. Многовато опечаток. Тираж 700 экз.
Рекомендую эту подробную и хорошо написанную книгу всем интересующимся историей нашей страны в первой половине 20 в. как ценный исторический труд.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть