Много читал и читаю по истории Холокоста. Брал рассматриваемую книгу как источник первичной информации по этой теме. Результатом скорее доволен, но осталось много вопросов…
Автор данного труда – Джуди Баталион. Выросла она в Канаде, потом уехала в Лондон, затем перебралась в США, где живет в настоящий момент. Чем только не занималась, ища себя и свою дорогу в жизни. Театральная карьера у нее не задалась, как она пишет в предисловии, во многом из-за ее отчетливо семитской внешности. Решив создать пьесу с героиней из еврейской истории, Джуди наткнулась на воспоминания одной из участниц еврейского сопротивления в Польше в годы Второй мировой войны. Заинтересовавшись ими, вышла на целую подборку аналогичных (и забытых) историй, и стала копать уже вполне целенаправленно. В итоге в 2020 г. вышла книга (под оригинальным названием «Свет дней»), очень хорошо встреченная на Западе. В 2022 г. она была переведена у нас, однако в Лабиринте прошла незаметно.
Д. Баталион объясняет, почему она решила написать целое (и немалое исследование) о еврейском сопротивлении в Польше. По ее словам, она выросла в среде, где рассказы о Холокосте были посвящены тому, как евреи безропотно шли на убой, даже не пытаясь что-то сделать, когда их хватали нацисты. Она же узнала, что польские евреи, хоть и не одержали громких побед (с точки зрения количества убитых немцев), но боролись и их усилия были значительны и хорошо организованы. Число их вооруженных групп шло на многие десятки, а активных бойцов – на сотни и тысячи. Так что всё было не так однозначно, как принято считать.
Я благодарен Д. Баталион за то, что раскрыла мне практически неизвестный мир, о котором (точнее, ее источники, в том числе оставшиеся в живых участники тех событий и их родственники) она рассказала подробно и откровенно.
Книга состоит из четырех частей. Есть комментарии (на 110 стр.), имеется небольшое количество постраничных примечаний переводчика. Последняя (самая маленькая по объему, но очень интересная и ценная) часть повествует о послевоенных судьбах героев книги. Оставшись в живых, они не всегда смогли устроиться в новом - без нацистов - мире. Увы, историй со счастливым концом здесь мало – кто-то уезжал в Израиль из-за польского антисемитизма, кто кончал с собой из-за груза прошлого, кто-то просто прожил совсем недолго. Как писала одна из узниц Освенцима. «мы освободились от страха смерти, но не от страха жизни». Здесь же дан хороший анализ литературы о Холокосте.
Удивительно, но были человечные немцы (всё же как исключение), помогавшие евреям поляки (в массе сдававшие их немцам и занимавшиеся вымогательством) и некая безликая масса украинцев-убийц.
Из книги Баталион я впервые узнал о восстании в варшавском гетто (не путать с восстанием в Варшаве). Якобы неплохо подготовленное, оно оказалось полным сюрпризом для немцев и вызвало заметные потери у последних. Правда, местами рассказ Баталион звучит несколько фантастично: за первые пять дней боев с немцами Еврейской боевой организации последняя, нанеся большой урон немецким солдатам (десятки убитых), сама почти не понесла никаких потерь (с. 231). При этом немцы применяют против повстанцев танки и бомбардировщики, «разрывные пули дум-дум» (с. 267). Во дворе дома собираются «сотни бойцов и тысячи гражданских лиц» (с. 237) – как они все там могли поместиться, и незаметно для немцев? Одна из участниц восстания убила высокопоставленного гестаповца прямо у него в кабинете, другого – у него в доме. Убив еще двух агентов, а третьего ранив, она спокойно проникла в госпиталь, и добила его (вместе с охранником). И во всех трех случаях спокойно ушла. Зато в другой ситуации «оружие намокло и стало бесполезным» (с. 251). Для чего, интересно?
В Вильно у участников Сопротивления «был один пистолет и из него стреляли в подвале по земляной насыпи, чтобы можно было снова использовать пули» (с. 258), которые, надо понимать, вообще не деформировались. Одна связная «крала пули» (с. 261). В английском языке bullets означает и пули, и патроны. Первые, конечно, никто не крадет, а вот последние – запросто.
Вообще, у меня сложилось впечатление, что автор в военных вопросах совсем не смыслит, а в издательстве, выпустившим ее книгу, не нашлось кому это заметить и поправить. Напр., одна из повстанцев «швыряла с крыши взрывчатку» (по-англ. explosives означает и взрывчатку, и начиненные взрывчаткой заряды; последние взрываются, если их бросить, первые – нет). Думаю, во многом дело в переводе. Вот еще примеры: «она чувствовала себя как «один из тех мальчиков»». В оригинальном варианте было, я думаю, one of the boys - один из парней/ребят. В концлагере одна из девушек не может «найти своих ног» - по-русски говорят «ног не чувствую».
Требуют уточнения некоторые цифры: польские семьи получали за то, что брали на воспитание к себе еврейских детей, 2500 злотых в месяц, хотя не все соглашались. Автор пишет (с. 298), что это по курсу 1940–41 гг. составляло $8000. С суммой явно что-то не так. За такие деньги тогда сами немцы пошли бы на многое (и шли – о том, как их подкупали, Баталион неоднократно пишет).
Есть очевидные фактические неточности. На с. 371 утверждается, что надзирательницы в концлагерях получали нашивку за убийство узниц. Это точно не так. После уничтожения нацистами Варшавы в 1944 г. последовали какие-то «полтора месяца смертельных советских бомбардировок» (с. 456). На с. 528 повторяются старые мифы об атаке польской кавалерии немецких танков. А распад (раздел) Польши случился у автора в конце 17, а не 18 в. (с. 39).
Хорошо написано и – в целом, с литературной точки зрения – хорошо переведено. Однако для переводчицы И. Я. Дорониной, похоже, стали непреодолимым препятствием военные термины.
Добротное оформление. Есть список литературы и источников, на все цитаты даны отсылки. Имеется вклейка с ч/б фотографиями. Мелкий шрифт, краска смазывается. Тираж 3000 экз.
Рекомендую всем интересующимся историей Холокоста как источник малоизвестной и разнообразной информации.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Давно я не писал рецензий на книги Николая Николаевича Муравьева-Карсского (1794–1866). Да и не читал я их давно, покупал и откладывал, пока не накопилось всё, что было выпущено из его воспоминаний в издательстве «Кучково поле».
Данный объемный том (почти 800 стр.) печатается по изданию «Русского архива» в 1877, 1888–89, 1891 и 1893 гг. Эти материалы с тех пор не переиздавались. Состоит из предисловия к. и. н. Д. Зелова (на 12 стр.), его же примечаний (на 20 стр., их маловато) и самих воспоминаний на 740 с лишним страниц.
Две трети тома посвящены русско-персидской войне, и читать это скучновато. Автор был начальником штаба командира Кавказского корпуса, находился, как бы мы сегодня сказали, в состоянии постоянного стресса из-за сложных отношений с командующим Паскевичем, человеком сложным и противоречивым. Последняя треть – это рассказ о русско-турецкой войне, показанной живо и увлекательно глазами уже не замученного штабника, а командира гренадерской бригады, имеющего гораздо больше свободы действий и добившегося значительного успеха. Здесь есть несколько хороших описаний боев.
Сразу скажу — это не дневник (хотя явно опирается на подневные записи). События излагаются сплошным текстом, с разбивкой на 2-3-4 месяца, с более поздними добавлениями, с января 1826 г. по конец 1828 г., т. е. описывают период с начала русско-персидской по завершение русско-турецкой войны.
Полковник (а потом генерал-майор) Муравьев сыграл большую роль в обеих войнах, причем как военачальник. Но воспоминания его ценны и любопытны не только как история войн. Он описывает эти события с самых разных точек зрения: как военный, этнограф, географ, историк. Обилие информации и различных фактов поражает, как и интерес Муравьева ко всему, что они видит и знает. В книги цитируется большое количество оригинальных документов, вероятно, отложившихся в архиве автора.
Но всё же военная составляющая этого текста - самое в нем ценное. Что становится ясно по прочтении воспоминаний Муравьева? Начало русско-персидской войны было для нас неуспешным: плохое командование, недисциплинированные солдаты, большие потери людей и скота, в том числе из-за дурной организации и климата. Общее впечатление – воевали плохо, неумело, солдат теряли больше от природных условий (в персидской войне), от чумы (в турецкой войне), плохого лечения. Вообще очень хорошо показана война изнутри, глазами высокопоставленного офицера. В частности, с точки зрения Муравьева, на Кавказе было много бестолковщины по сравнению с войнами против Наполеона. Главный ответственный за это (и антигерой Муравьева) – Паскевич, преемник Ермолова, который не вполне соответствовал своей должности, по мнению Муравьева.
Дан интересный и необычный портрет генерал Ермолова, смещения которого был очевидцем Муравьев. Без симпатий описывает он Грибоедова, Дибича и многих других генералов и офицеров. Почти никого не хвалит, правда, и себя не возносит. Не очень хорошо отзывается и о местных жителях (армянах, грузинах, персах). Но все свои антипатии признает и старается аргументировать, равно как и видеть всё положительное в других.
Оформление – серийное. Имеется две вклейки с цветными иллюстрациями и картами. Есть развернутый именной указатель. Тираж 1000 экз.
Однозначно рекомендую всем, интересующимся историей внешней политики России в начале правления Николая I от информированного, наблюдательного и пристрастного современника.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

О книгах Л. В. Ланника уже писал, повторяться не буду. Его основная тема – история Германии и ее вооруженных сил в конце 19 – начале 20 в.
Рассматриваемая книга посвящена т. н. операции «Фаустшлаг» (1918 г.) или «первой оккупации» бывших территорий Российской империи и Румынии, являвшихся частью Восточного театра военных действий. Этот период рассматривается здесь главным образом через призму представлений, решений и действий германских элит, в первую очередь военных. Другими словами, автор предпринял попытку анализировать ход и особенности оккупации постимперских территорий на Востоке с точки зрения в основном оккупирующих, а не оккупируемых.
Работа состоит из введения/заключения и 10 глав (объемом от 15 до 95 стр.). Соответственно, Л. В. Ланник сосредоточил свой рассказ на Брестской системе, численности и структуре германских войск на Восточном фронте после Бреста, оккупации Финляндии, Прибалтики, Белоруссии, Польши, Румынии, Украины (в частности, Крыма), а также Кавказа и Закавказья.
Л. В. Ланник пишет, что история «первой оккупации» очень политизирована, как у нас, так и в других странах, и по сегодняшний день полноценных исследований по этой теме нет ни в Германии, ни в странах, где располагались ее войска. В отношении советской/российской историографии с этим вполне соглашусь, в отношении всего остального – доверюсь автору. В развитии этого утверждения он же добавляет в заключении, что немцы мало интересовались местными жителями и их культурным укладом, так что, покинув в конце 1918 г. отошедшие им по Брестскому миру территории, они так же мало разбирались в жизни народов, с которыми бок о бок (и очень по-разному) провели много месяцев. При этом, когда пришло время «второй оккупации» (в период с 1941 по 1944 гг.), то и немцы (многие из высших офицеров вермахта были участниками первой оккупации), и жители бывших советских областей были в плену иллюзий, которые быстро (и нередко весьма кроваво – напр., в отношении гуманности немецких войск по отношению к местному населению, в частности, евреям) оказались развеяны.
В последней главе интересен рассказ о действиях немцев на Кавказе, которые в значительной своей степени сводились к противостоянию с турками, пытавшимися различными способами захватить максимальную территорию – где опираясь на поддержку мусульманского населения, где силой (и тогда дело доходило до резни армян). Немцы неоднократно отправляли в такие районы свои вооруженные отряды и прогоняли турок.
Л. В. Ланник приводит очень много информации из различных источников, включая архивные, на разных языках, которые обильно цитирует – это безусловное достоинство его книги. Но написано это академично, т. е. достаточно тяжело – и это ограничивает возможную аудиторию данного исследования.
Хорошее оформление (твердый переплет, тонкая офсетная бумага). Есть вклейка с ч/б иллюстрациями и отдельная вкладка с картами формата А2. Представлены список источников и литературы (где значительную часть занимают иноязычные тексты), а также список сокращений на русском и немецком языках. Тираж 1000 экз.
Уверенно рекомендую данный труд всем интересующимся историей завершающего периода Первой мировой и начала Гражданской войны как ценное, хоть и требующее определенных знаний и усидчивости чтение.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Как все началось? В 1924 г. вышла (вторым изданием) книга голландского социал-демократа Г. Гортера «Исторический материализм». Ее перевел и снабдил послесловием известный большевик и теоретик марксизма И. И. Скворцов-Степанов. Это вполне заурядное событие вызвало критику со стороны другого видного большевика, Яна Стэна, и понеслось.
Современным читателям, особенно молодым, марксизм вообще слабо знаком, а уж его отдельные сферы – исторический материализм (сокращенно истмат, или признание экономики ведущей силой развития человечества), диалектический материализм (диамат или представление о первичности материального мира над идеальным, «бытие определяет сознание») и проч. псевдонауки – и подавно. Но когда-то «на одной шестой части суши», как называли тогда СССР, это было вопросом вопросов, нередко вопросом жизни и смерти, что вполне доказали многие из участников тех событий, расстрелянные в конце 30-х гг.
Так вот, два заслуженно забытых марксистских схоласта сошлись в поединке идей: если есть истмат, должен быть и диамат, говорил Стэн. Нет, он не нужен, говорил Степанов, современная наука всё объясняет и без философии. За спиной Стэна стоял А. М. Деборин, полагавший, что философия марксизма это и есть диамат, и опиравшийся в своем споре на работы Ф. Энгельса, средней руки мыслителя, к которому критически (тогда это еще допускалось) относились Степанов и его сторонники, называемые «механистами».
Надо сказать несколько слов о Деборине, чего, к моему удивлению, не сделал автор. Абрам Моисеевич Деборин (Иоффе) (1881-1963) — советский философ-марксист. Академик АН СССР, профессор. С юности участвовал в революционном движении, эмигрировал. Окончил философский факультет Бернского университета. В 1907-17 гг. - меньшевик. Соратник Плеханова и Ленина. Член ВКП(б) с 1928 г. Много что организовывал и чем руководил, в частности, создал и возглавил Институт философии.
Деборин создал в 24 г. «Общество воинствующих материалистов» (потом «материалистов-диалектиков»), вокруг которого собралось много амбициозной молодежи. Имелся свой печатный орган с громким названием «Под знаменем марксизма». Деборин не лез в политику, но хотел стать главным интерпретатором классиков марксизма-ленинизма по философской части, чем перешел дорогу вождям рангом (но не знаниями) повыше. Первая глава книги из трех посвящена спору «механистов» с диаматчиками, в котором последние ожидаемо победили. Объявив свою линию «генеральной линией философии», Деборин был возведен на трон лидера марксистской философии. Но задавив к 29 г. противников административным ресурсом (т. н. «коллективным мнением»), Деборин сотоварищи не заметили, как пришли новые времена. Они не учли, что главным в стране и во всем стал другой человек. Сталин.
Деборин оказался не готов к этому. Ему помогли осознать происходящее (а еще лучше – возможное в случае отказа принять его будущее) его бывшие ученики, члены парткома философского факультета Института красной профессуры (кузницы новых большевистских кадров в науке) М. Б. Митин и П. Ф. Юдин, будущие академики, в рамках кампании критики и самокритики в 1930 г. (гл. 2). Им помогли старшие товарищи из ЦК, и к концу 30 г. упорно сопротивлявшийся Деборин признал свои ошибки, но лишь отчасти (гл. 3). Победу закрепило специальное постановление ЦК 1931 г. «О журнале «Под знаменем марксизма»». Эта стойкость Деборина, по мнению автора, спасла ему жизнь. И хотя по указанию Сталина заниматься философией ему было запрещено, он остался в науке на высоких должностях, хотя бывал бит еще не один раз.
После смерти Сталина Деборин попробовал добиться отмены постановления ЦК 1931 г., но на верхах довольно быстро поняли, что это – не частный случай борьбы с культом личности, а попытка обрушить все здание верховенства партии над философией. Партийные устои трогать нельзя, даже если они были созданы под бывшего генсека. К тому же многие участники тех дискуссий были живы и занимали высокие посты, поэтому менять ничего не стали (отменили постановление при Горбачеве).
Это сложная академическая работа (написанная при этом не очень сложно) требует хорошего предварительного знакомства с тем временем и его персонажами. Ее автор – человек серьезный. Андрей Львович Юрганов (1959-) — отечественный историк, д.и.н., профессор, завкафедрой истории России средневековья и нового времени факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ. Специалист по русскому средневековью. Последние годы изучает советскую историю первой половины 20 в.
Этот труд интересен для характеристики общества и людей конца 20-х – начала 30-х гг. Он хорошо показывает, как непросто внедрялся культ личности даже среди своих, как не сразу признали Сталина «великим кормчим» его сверстники и люди более старшего поколения, и как они потом почти все заплатили за это (впрочем, не только они).
Автор приводит в тексте много документов, что хорошо, поскольку это позволяет услышать голоса участников тех событий. Все цитаты и использованные источники снабжены ссылками.
Хорошее оформление: твердый переплет, плотная офсетная бумага. Чуть уменьшенный формат. Нет иллюстраций, а жаль – можно было бы показать галерею главных действующих лиц… Нет списка литературы и источников. Насколько я понял (автор об этом вообще ничего не сказал), работал он с открытыми материалами, архивные документы не привлекал. Тираж 500 экз.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Это оказалась довольно необычная книга. Из аннотации я сделал вывод о том, что это перевод известной современной работы, посвященной истории Гражданской войны в Испании. И если последнее оказалось верным, то вот в первом я не уверен.
Об авторе (Antonio Fernandez Ortiz) известно немногое. Он историк по образованию и роду занятий. Постоянно живет в Москве. Придерживается левых взглядов. Специализируется на истории СССР и России, выпустив несколько соответствующих книг на испанском языке. Кроме того, пишет рассказы и повести. В 2008 г в Испании у него вышел роман, представленный в рассматриваемом издании («Memorias de Espartania»).
Герои книги проживают в одном из сельских районов Испании, основным заработком жителей которого является сбор дикорастущей травы эспарто, из которой потом вручную плетут веревки, канаты и проч. Работа тяжелая, как и вся жизнь в этой стране. Местные жители таже заняты в сельском хозяйстве, выращивая зелень, овощи и фрукты в этих засушливых местах. Земля и фабрики принадлежат в основном богачам, отсюда разные конфликты с ними крестьян и работников, среди которых много коммунистов и анархистов. В центре – жизнь маленького городка и нескольких семей в 1930-е гг. Кто-то был на стороне Республики, кто-то поддержал генерала Франко. Много интересных историй, не знаю, насколько достоверных.
Изложение спокойное, без всякого постмодернизма. Это, конечно, не «По ком звонит колокол», но о том же.
Книга эта не рассчитана на широкого читателя – надо неплохо знать историю Испании 1930-х гг., чтобы разобраться в ее содержании. Имеется небольшое количество примечаний, но всех вопросов они не снимают.
Оформление среднее: мягкий переплет, офсетная бумага. Есть вклейка с ч/б фото. Тираж 1000 экз. Перевод хороший, но переводчица И. Шеломенцева почему-то последовала испанским правилам, и многие слова в тексте перевела с заглавной буквы (Жандармерия, Губернатор, Партия и проч.). «Консервативные идеи» она перевела как «консерваторские» (стр. 129).
Не буду рекомендовать данное издание, потому что оно на любителя. Но если вам любопытно побольше прочитать о событиях в Испании в 1930-е гг., то вы точно узнаете немало нового и ценного для себя.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть