За последние годы мне несколько раз попадались воспоминания современных дипломатов, т. е. дипломатов 20 в. Это специфический вид мемуарной литературы: знают явно много, рассказывают скупо, что-то и не проверишь, но в целом интересно и полезно. Вот и рассматриваемый мною труд подпадает под эту категорию.
Рассказ об этом массивном томе (без малого 950 стр.) коротким не получится.
Николай Михайлович Владимир, автор этой интересной книги, появился на свет в 1947 г., в Закарпатье. По национальности – русин. Отец был коммунистом, работал переводчиком, потом стал замом главреда областной газеты, мать была директором школы.
Рассказ о детстве, хоть и занимает немного места, но по-настоящему интересен. Коля свободно говорил по-венгерски, правильно и чисто (но с небольшим акцентом) по-русски. Семья его жила на перекрестке четырех государств: кроме СССР, это были Венгрия, Румыния и Чехословакия. С детства интересовался внешней политикой (этому способствовало наличие радиоприемника, который давал более разнообразную и менее политизированную информацию от соседей, а также доступную без глушилок БиБиСи).
Это привело к выбору вуза: Николай подал документы в МГИМО – и сам, несмотря на сопротивление приемной комиссии – успешно попал туда. Ожидаемо выбрал венгерский язык, которым владел настолько хорошо, что еще студентом переводил различным венгерским делегациям в Москве. По окончанию поступил в Институт экономики мировой социалистический системы АН СССР. Однако закончив аспирантуру, диссертацию не защитил, срочно уехав в наше посольство в Будапеште. Так, с 1974 г., началась его карьера в МИДе. Отработав шесть лет в столице на Дунае, во второй половине 80-х был завсектором Венгрии в центральном аппарате МИДа, а потом еще пять лет трубил в Будапеште, до 1994 г., советником посольства.
Кроме венгерского направления, в карьере Н. М. Владимира было еще два – центральноамериканское (провел там 16 лет, в том числе побывал послом в восьми странах) и североамериканское (восемь лет, в том числе в качестве замдиректора Департамента Северной Америки; закончил профессиональный путь генконсулом в Сан-Франциско).
Сразу скажу – это не традиционные воспоминания с последовательно-хронологическим стилем изложения, автор постоянно переходит с темы на тему, перескакивает с континента на континент, перемежает свои мемуары анализом политической и социально-экономической ситуации в нашей стране и за рубежом, а также в международных отношениях. Анализ любопытный, часто ценный, но нередко избыточный. Скажем, не всем нужен и интересен рассказ об истории Венгрии в 1945–56 гг., многовато, на мой вкус, и информации о «пражской весне» 1968 г., которую Владимир наблюдал из Москвы.
Много оценок дано событиям в нашей стране, особенно в 1980-90-е гг., очевидцем которых Владимир был. Много интересного сообщает о событиях этого времени в Восточной Европе, наблюдаемых им изнутри.
Сдержанно говоря о Горбачеве, Владимир весьма отрицательно оценивает Ельцина и его первого министра иностранных дел Козырева. Высоко отзывается о Черномырдине, с которым несколько лет работал в Комиссии Черномырдин – Гор). Автор очень критично относится к внешней политике США и в 1960-е гг., и сейчас, полагая, что всё решают только насущные интересы американцев, которых он считает недобросовестными партнерами.
Познавательно, но менее увлекательно повествование о пребывании в качестве посла в Центральной Америке и на Ямайке.
Автор рассказывает (на мой взгляд, маловато) о структуре посольств и сути их деятельности в разных странах. Здесь хотелось бы больше частностей, скажем, как строится обычный день советника или посла.
Есть приложение с различными документами на 70 с лишним стр. (касаются некоторых сюжетом, упомянутых в тексте), без которых книга не обеднела бы.
Написано в 2018–21 гг., но автор успел прокомментировать и события 2022 г.
У автора хороший слог, его не сложно читать, но я бы сократил текст процентов на 10–15. Есть повторы текста и сюжетов.
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага, есть подборка с цветными и ч/б фото). Многовато опечаток. Тираж 1000 экз.
Рекомендую всем интересующимся историей социалистической Европы в 1960-80-е гг., а также внешней политики СССР/РФ в 1960 – 2010-е гг.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Александр Александрович Савинский (1868–1934), чье происхождение не вполне ясно, окончив юрфак столичного университета, поступил в 1892 г. на службу в МИД и провел там, в разном качестве, всю свою профессиональную жизнь. Ответственный и исполнительный сотрудник, он служил при трех министрах (Ламздорф, Извольский, Сазонов) начальником их канцелярии, был посвящен во все государственные секреты (в частности, шифровал и расшифровывал личную переписку русского и немецкого императоров), неоднократно встречался с царем, которого очень любил и ценил.
Воспоминания Савинского интересно читать как для понимания международных отношений того времени, так и внутренней политики России глазами просвещенного, высокопоставленного бюрократа, к тому же хорошо владеющего пером (ну, здесь еще и переводчик помог). Однако ценность сообщаемой в этой книге информации неравнозначна. Во-первых, это не автобиография, где есть начало и конец (пусть и промежуточный) жизненного пути. Повествование, начатое на событиях 1900 г., оборвано почти на полуслове – рассказ доведен до середины 1916 г., до разрыва Болгарией отношений с Россией и возвращения автора в С.-Петербург. Во-вторых, информация здесь дана неравномерно – где-то очень подробно, где-то широкими мазками. Треть книги (110 стр.) посвящено Болгарии, где Савинский был послом в 1914–15 гг., и сообщаемого здесь, почти с дневниковой точностью, избыточно много, представляя ценность прежде всего для историка дипломатии. Любопытно было читать о пребывании Савинского послом в Швеции (1912–13 гг.). Некоторые главы, рассказывающие о заграничных поездках автора, напоминают скорее записки туриста (эдакий травелог), а не дипломата. Много говорится о приемах, торжественных встречах и проводах, охоте и др. мероприятиях.
Задача Савинского, когда он брался за перо, было, судя по всему, в осмыслении недавнего прошлого, объяснении того, что привело к Первой мировой войне (и своему месту в ней). В войне автор винит только Вильгельма II и Австрию. По мысли Савинского, первый долгое время пытался увлечь Николая в свои сети и выстроить с ним антибританский союз, а когда не вышло – обратился против России.
Писал свои воспоминания Савинский в эмиграции, в первой половине 1920-х гг. В печати они вышли в 1927 г. в Лондоне на английском языке. При написании книги автор пользовался некоторыми сохранившимися у него дневниками разных лет, различными записями и копиями дипломатических документов. Все они обильно цитируются в тексте.
Воспоминаниям А. А. Савинского предпослано небольшое предисловие (объемом в пять стр.), где говорится об авторе и его труде. Текст сопровождают примечания на 40 стр., подготовленные А. Ю. Лошаковым (он же составитель и переводчик).
Хорошее оформление – твердый переплет, офсетная бумага. Чуть уменьшенный формат. Неудобная странность – узкие поля справа и слева и широкие внутри листа. Есть вклейка с качественными архивными фото. Имеется именной указатель. Тираж 1000 экз.
Безусловно рекомендую это симпатичное издание всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в., особенно ее внешней политикой. Хорошим добавлением к воспоминаниям Савинского будут «Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел» Вл. Лопухина (https://www.labirint.ru/books/396212/).

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Яков Кириллович Терентьев (1920-?) – автор несколько мемуарных работ. К сожалению, не читал его воспоминаний о Великой Отечественной, но удосужился прочесть его «Записки инженера».
После войны, проведя под ружьем восемь лет, он устроился на Ждановский завод в Ленинграде переводчиком (хорошо знал немецкий язык). Именно эти две ипостаси – языки и техника – стали основой его последующей карьеры.
Первые 20 страниц книги Якова Кирилловича– общетеоретические рассуждения, посвященные истории нашей страны в 20 в. Он - один из тех любителей истории, кто в своих знаниях и убеждениях застрял в 90-х гг. Лучшими работами о Великой Отечественной войне считает труды Суворова и Солонина, об истории судит на уровне публицистических работ рубежа 1980-90-х гг., отсюда ценность его рассуждений. Но это зато дает понимание его исторической концепции, так сказать. Я. К. Терентьев здесь и далее цитирует различные документы, правда, нигде не давая ссылок на них. При этом некоторые «документы» даже не выглядят как таковые.
Последние 15 страниц посвящены сведению счетов с бывшей женой сына. Не интересно и не солидно.
Остальной текст – это воспоминания о работе на Ждановском заводе (до 1917 г. – «Путиловская верфь», ныне «Северная верфь») в 1940-80-е гг. Его рассказ интересен подробностями жизни крупного советского предприятия и его различных подразделений (КБ и проч.) во второй половине 20 в. Правда, книга требует подготовленного читателя, понимающего реалии тех лет.
Автор исходит из убеждения, что в советское время шел последовательный отрицательный кадровый отбор, так что на все, большие и малые руководящие должности попадали люди негодные: мало знающие карьеристы, общественники, властолюбцы, аморальные или как минимум способные на компромисс с совестью партийцы, думающие лишь о собственном благе. Как пишет Я. К. Терентьев, его книга – это попытка «описать несколько представителей того руководящего слоя страны, в задачу которых входила научно-техническая подготовка базы для предстоящей мировой войны» (с.30).
Если судить по рассказу автора, его на протяжении всей его карьеры в различных заведениях северной столицы окружали сплошь отрицательные персонажи, на чьем фоне он сам смотрится очень выгодно (не знаю, было ли это так задумано или случайно получилось, но выглядит почти демонстративно). У меня сложилось впечатление, что пустырь был только вокруг нашего автора (или, что психологически объясняет многое, исключительно в его голове). Этот анализ «кадрового пустыря дан в виде описания разных жизненных историй, с которыми Я. К. Терентьев сталкивался лично (или со слов знакомых). Странно, но некоторые эти истории автор не доводит до конца – то ли теряет нить сюжета, но ли концовка не выгодна ему.
Я долго думал, откуда в авторе столько желчи и недовольства на весь мир, а потом сформулировал для себя это так: перед нами человек, обиженный не властью, а системой. Система его сделала тем, кем он стал, но простой деревенский парень претендовал (и мог рассчитывать) на большее, а не получив это, повернулся против нее. Его протест понятен и во многом справедлив, но отталкивает не логичное обобщение и постоянный поиск виноватых.
Написано хорошо, очень откровенно, но и очень пристрастно, отсюда вопрос – насколько объективен автор и можно ли в полной мере доверять его рассказу. В частности, Я. К. Терентьев подозревал КГБ в слежке за ним. Это не диагноз, конечно, но может быть проявлением излишней подозрительности (при этом автор много ездил за границу как переводчик при министрах и прочих бонзах).
Не знаю, стоило ли сокращать эту книгу – в много лишнего, но это всё так органично сплавлено, что выглядит естественно. Заметна (и неприятна) очевидная и нескрываемая неприязнь автора к женщинам.
Твердый переплет, хорошая офсетная бумага. Иллюстраций нет. Тираж 1000 экз.
Осторожно рекомендую сей труд всем интересующимся историей нашей страны как закрывающий маленький, но интересный фрагмент последней.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Павел Александрович Аптекарь (1968-) — отечественный историк и журналист, к. и. н. Автор нескольких биографий в ЖЗЛ, преподаватель ВШЭ. Его новая книга рассказывает о секретных экспедициях частей и соединений Красной Армии и действовавших совместно с ними пограничных и внутренних войск ОГПУ-НКВД на территории современных Ирана, Афганистана и северо-западной провинции Китая, Синьцзяна в 1920-1940-е гг. Не добившись успеха дипломатическим путем, советские правители отправляли командиров и красноармейцев в далекие страны, чтобы сохранить власть местному правителю, нужному в сложной системе внешнеполитических расчетов, или, наоборот, свернуть неугодный Москве режим.
Интересно, что если царская Россия (а о дореволюционной истории говорится в этой обстоятельной книге довольно много) сочетала военные, экономические и дипломатические усилия, чтобы обеспечить мир на своей границе или свое влияние в соседних странах, то коммунистический Советский Союз занимался преимущественно экспортом революции. О многих и многих из этих историй можно (и нужно) снимать фильмы и сериалы, настолько они наполнены событиями и эмоциями, на фоне которых «Белое солнце пустыни» покажется детской сказкой…
Итак, первая страна — это Персия, которая, будучи поделенной на сферы влияния Россией и Англией, в начале Первой мировой объявила о своем нейтралитете. Правда, фактически она играла на руку немцам, позволяя им доставлять племенам, выступавшим против англичан, оружие и боеприпасы. В ответ был сформирован Кавказский экспедиционный корпус, активно и успешно воевавший с курдами, турками и местными племенами (в этом корпусе, кстати, служил Буденный). В начале 1918 г. корпус организованно вывели на Кавказ.
Однако интерес исчезнувшей империи к Персии подхватили большевики, которым Кавказ виделся как решающее звено мировой революции. Весной 1920 г. РККА заняла Азербайджан и рассчитывала на восстание азербайджанцев в Персии, чтобы нанести там и дальше удар по английским интересам. Поддержка революции была, большевистские отряды тайно зашли в Персию, создав т. н. Гилянскую республику, но столкнулись с серьезным сопротивлением: шли разборки между местными левыми, красные моряки и пехота разлагались и бунтовали, требуя возврата в Россию, азербайджанцы не хотели воевать против своих властей, брали у пришедших оружие и переходили с ним на сторону противника. Советские власти тщательно скрывали нахождение своих войск в Персии, но англичане, читавшие наши шифротелеграммы, всё знали и напрямую обвиняли нас в агрессии. Нарком иностранных дел Чичерин требовал вывода войск, Политбюро поддержало его, но местные кавказские вожди Орджоникидзе и Киров игнорировали это, плетя интриги с персидскими коммунистами, которые грабежом местного населения довели последнее до восстания против себя. Кончилось всё войной коммунистов между собой за советские ресурсы. Персидские власти, уставшие от иноземцев, выплатили долги по зарплате повстанцам, лишь бы те покинули страну, что в конце концов и было сделано.
Следующей страницей стал Афганистан. Последний не имел для соседей никакой стратегической ценности, кроме как операционный путь в Индию, что очень волновало англичан. До революции Россия не сразу, но договорилась с Британией о разделении сфер влияния в Центральной Азии, хотя продолжала внимательно следить за происходящим у соседей. После революции большевики решили, что зайти в Британскую империю с заднего хода – через Афганистан – будет делом выигрышным, переоценив готовность местного населения поддержать революционные идеи. Кончилось всё это, как и с Персией, многомиллионными (золотом) расходами, в целом малоэффективными, разве только нервы англичанам потрепали.
Третья часть уводит нас в Китай. Там на границе с Российской империей в провинции Синьцзян жили уйгуры-мусульмане, которых безжалостно преследовали китайские власти за стремление к автономии. Русские власти поддерживали китайцев, что не удивляет, но пришедшие к власти большевики не изменили отношение к этой ситуации. В 1937–38 гг. наши части под видом киргизов помогли китайским войскам ликвидировать восстание уйгуров. Местный правитель дугань упросил Сталина принять его в компартию СССР и до 42 г. у нас всё было очень хорошо (на территории Синьцзяня много ценных месторождений полезных ископаемых, которые мы совместно разрабатывали), шла торговля, работали наши специалисты. Но затем дугань решил, что СССР проиграет и выбрал сторону Японии. Мы разрываем с ним все связи, поддерживаем выступления местных сепаратистов и помогаем им изгнать китайцев (потом, правда, всё взял под контроль Мао Цзэдун).
Это исследование состоит из введения (заключения нет), трех глав (каждая почти по 200 стр.). Автором был использован огромный объем различный источников. Действительно, отсылок к ним нет, но, в отличии от рецензентки Победоносцевой, склонен предположить, что это позиция издательства, а не автора.
Написано не очень хорошо, тексту не помешал бы редактор (убрал текстуальные повторы, напр.).
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага). Иллюстраций (в т. ч. карт) нет. Есть географический и именной указатели, список литературы и источников. Тираж не указан.
Рекомендую всем интересующимся историей Востока в конце 19 – первой половины 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Семенова Галина Викторовна - искусствовед, долгое время советник Государственной Думы по культуре и туризму. Данная книга подводит итог многолетнего изучения автором истории одного из самых известных пригородов С.Петербурга - Царского Села, в разное время существовавшего под разными названиями: София, Детское Село, Пушкин. Автор смогла обработать огромное количество разнообразной информации - и архивные документы, и публикации 18-20 вв. Свой рассказ она щедро проиллюстрировала множество карт, схем, гравюр, фотографий (в том числе и современных) и рисунков. Как правило, каждому описываемому Г.Семеновой памятнику архитектуры сопутствует та или иная иллюстрация. Не все они идеального качества, но это явно проблема исходного материала - издание выполнено на хорошей бумаге и вполне качественно.
Дав в начале очерк истории Царского Села (на 45 стр.), автор далее переходит к рассказу обо всех улицах и площадях города, начиная с момента их возникновения до сегодняшнего дня. Всего Царскому Селу посвящено 460 стр., северным же и южным окрестностям Царского Села, а именно Пулково и Павловску, соответственно, 40 и 110 стр.
Действительно, это не вполне путеводитель (слишком обстоятелен и объемен), но Г.Семенова не повторяет то, что можно узнать из других работ, специально посвященных тем или иным историко-архитектурным объектам как Екатерининский Дворец, а дает общий очерк города как живого, постоянного растущего и меняющегося организма. В ее работе скорее найдешь то, чего нет в других, гораздо более многочисленных трудах, - краеведческий аспект, погружение в историю. Это, правда, кроме очевидных плюсов, имеет и заметные минусы. Объемность и обстоятельность книги, скорее всего, оттолкнет часть читателей, не интересующихся деталями. Явно не прибавят популярности книги у широкого читателя многочисленные архитектурные изыски и описания, изобилующие такими нигде не раскрываемыми терминами как букрании, модульоны, сандрики, десюдепорты, метопы, триглифы, каннелированный портик, фахверк и проч. Было бы лучше или дать словарик необходимых архитектурных терминов, или разъяснить их в примечаниях/комментариях. Примечаний, кстати, много. Но не помешал бы список литературы, каковой отсутствует. Многовато опечаток.
В целом вышла отличная книга, которую рекомендую всем интересующимся историей и архитектурой С.Петербурга и его окрестностей в 18-20 вв. Скрыть