Автор этой книги – профессор кафедры философии, социологии и истории Ярославского государственного открытого технического университета. Данная работа А.Г. Чукарёва (1936-) – это его докторская диссертация, вышедшая уже отдельной книгой (в двух тт.) в Ярославле в 1998 г. Этой темой автор занимается еще с начала 1970-х гг., опубликовав по ней несколько книг и десяток статей.
В этой обстоятельной книге подробно разбирается множество вопросов, связанных с возникновением, развитием и функционированием III Отделения Собственной его Императорского Величества Канцелярии и единого Жандармского корпуса в правление императора Николая Павловича. Впервые под одной обложкой собран значительный комплекс информации о структуре и деятельности III отделения, весьма обстоятельно рассмотрена секретная агентура, дана объективная (конкретно-оценочная) характеристика многим руководителям и сотрудникам III отделения.
Автор уделяет много внимания борьбе политической полиции с либеральной, революционно-демократической и иной нелояльной режиму литературой и журналистикой, а также существовавшей и надуманной оппозицией (отмечая её относительно невысокую эффективность). Вместе с тем, Чукарёв ясно показывает, что тайная полиция и жандармерия в России были организованы не только по образу и подобию аналогичных европейских спецслужб, прежде всего – французских, но план и принципы организации тайной полиции Бенкендорфу фактически подсказал один из лидеров декабристов П.И. Пестель, утверждавший, что у России обязательно должна быть собственная жёстко выстроенная служба безопасности для охраны правительства, государя и государственных сословий, действующая тайно и использующая при необходимости шпионов.
Указанное учреждение было «надзаконным» личным органом императора по управлению страной, которое, по мысли Николая I, должно было разрушить то чиновничье средостение между верховной властью в его лице и всеми слоями и классами населения. Советские, да и досоветские историки как-то вскользь и мимоходом упоминали о задаче, поставленной императором перед Бенкендорфом и его ведомством – бороться с «неправдой» в судах, раскрывать злоупотребления чиновников, коррупцию в местных учреждениях, способствовать пресечению произвола помещиков в отношении своих крепостных крестьян, доводя все эти беспорядки до сведения императора. Донося до императора свои оценки не только лиц среднего звена управления, но и высших советников государства, тайная полиция выполняла те задачи, которые в европейских государствах выполняли парламент, печать, суд. Объективно это ведомство являлось своего рода и социологическим учреждением, доводившим до императора необходимость проведения тех или иных реформ и преобразований в крестьянском вопросе, проявления той или иной заботы о крепостных и вольнонаёмных рабочих. Этим самым в безгласной, подцензурной стране Третье отделение и корпус жандармов в какой-то мере пытались выполнять функции обратной связи между верховной властью и народом. Это тайной полиции в центре и на местах удалось в наименьшей мере, ибо успешно бороться с такими злоупотреблениями властью в стране, где не имелось гражданских прав и свобод, а значительная часть населения находилась в крепостном положении, практически невозможно. Тем не менее, благодаря в том числе и этой цели, правительству хотя и не удалось, как планировалось, привлечь в политическую полицию сливки российского общества (напр., Пушкина), оставшегося в массе в оппозиции Третьему отделению, но в общем и целом состав тайной полиции пополнялся людьми достаточно отборными, в подавляющем большинстве деловыми, порой даже незаурядными. Современники отмечали, что голубой мундир производил впечатление на людей той эпохи. Для многих жандарм являлся носителем законности, порядка, лицом, близким к верховной власти (вспомните, что Хлестакова разоблачает жандармский офицер). Однако постепенно, несмотря на численный рост ведомства, влияние жандармов на общество падало, и на первый план выходила карательно-репрессивная задача. Ирония судьбы заключается в том, что Третье отделение задумывалось с одной целью, а вышло в процессе его деятельности нечто другое. Николай I полагал, что главное назначение этого ведомства «утирать слёзы обиженным и обездоленным», а реальная работа этого учреждения свелась главным образом к репрессиям в духе «тащить и не пущать».
Автор обращает внимание, что участников открытых выступлений против крепостного права было столь немного, что у правительства существовала уверенность в том, что основная масса крестьянства борется не против крепостничества вообще, а только против «плохих помещиков». Поэтому Николая и откладывал всё время решение крестьянской проблемы, уповая на жандармский корпус как силовую структуру, легко расправлявшуюся с бунтовщиками. Автор также указывает, что поскольку сколь либо заметного общественного движения в провинции не было, реально Третье отделение следило преимущественно за отдельными городскими слоями, в составе которых и находилась подавляющая часть его агентуры.
Интересен историографический обзор литературы, в том числе мемуарной, о Третьем отделении и жандармах в России с эпохи самого Николая до конца 20 в. Чукарев указывает, что вплоть до конца 1980-х гг. в среде интеллигенции отношение к Бенкендорфу и Орлову – шефам «синих скотов» - было предопределено, передаваясь из поколения в поколение, и лишь относительно недавно его удалось изменить.
Книгу сильно портят отсутствие иллюстраций и весьма некачественная работа корректора.
Несмотря на всю его детальность и обстоятельность, данное издание всё же вторично и, обобщая весь предыдущий опыт отечественных историков, не открывает новых страниц в истории Третьего отделения при Николае I. Несмотря на этого, рекомендую это полноценное научное исследование, написанное легко и доступно, всем интересующимся историей России второй четверти 19 в. Скрыть

В начале об авторе. Николай Петрович Розанов принадлежал к роду, в нескольких поколениях которого мужчины состояли церковно- и священнослужителями при московских соборах и церквах. Н.П. Розанов с отроческих лет хорошо знал уклад жизни и интересы духовного сословия, связав впоследствии свою жизнь с этим своеобразным миром.
О жизни Розанова нам известно немного – в основном то, что он сам рассказал в своих воспоминаниях. Родился он в 1857 г. в Москве в семье дьякона церкви Петра и Павла в Преображенском. Рано лишился отца. Скитался с матерью по чужим углам и домам призрения. На казённый кошт воспитывался в Заиконоспасском духовном училище (о чем весьма колоритно поведал нам в воспоминаниях), затем в Московской духовной семинарии и Московской духовной академии, которую окончил со степенью кандидата богословия в 1880 г. Отработав три года преподавателем в Тверской духовной семинарии, возвратился в Москву, где устроился преподавателем Священного Писания и древнееврейского языка в Московскую духовную семинарию. Проработал в последней до 1918 г., пока её не закрыли большевики.
Внешне карьера его была довольно устойчивой и успешной: он имел неплохой оклад плюс регулярные премии и казенная квартира на Каретном ряду с дровами для него и семьи (жена и дочь). Получил несколько наград, дослужился до чина коллежского советника. Н.П.Розанов стал человеком заметным и известным в среде ученой корпорации, в московских духовных кругах, удостоившись чести быть представленными в Полном православном энциклопедическом словаре. Об авторитете Розанова свидетельствует и тот факт, что после февраля 1917 г. его избрали председателем исполкома Союза педагогических корпораций духовно-учебных заведений Московской епархии. Но при этом он вёл довольно типичную для интеллигента того (и не только) времени жизнь: изо дня в день лекции и семинары, занятия в библиотеке и архивах, работа над рукописями книг, журнальных и газетных статей, которых набралось немало, активная деятельность в Обществе любителей духовного просвещения, где он был бессменным секретарем с 1895 г.
Казалось бы, времени на «маленькие» радости жизни оставалось совсем немного, но оно всё же находилось – Н.П. был (не самым страстным) картёжником, а также большим любителем оперы и театра, регулярно посещая столичные театры, о чем он оставил подробный рассказ в своих воспоминаниях. Помимо этого, он вёл довольно активную общественную жизнь в различных клубах и кружках, основателем и деятельным участником которых он был – Московское педагогическое собрание, Литературно-художественный кружок и проч., чему он также посвятил много любопытных страниц своих воспоминаний.
Советскую власть он, как и многие другие современники революционных событий начала века, принял, постаравшись приспособиться к ней, поскольку иного выбора у него, наверное, не оставалось. О его подлинных чувствах и настроениях, как и жизни при Советской власти, он почти ничего не говорит. В своих воспоминаниях он старательно подчёркивает, как плохо жилось трудовому народу до революции и какими пьяницами были великие князья (правда, он периодически проговаривается, как сытна и дешева была раньше жизнь в Москве). Не соглашусь с автором вступительной статьи, что Розанов – конформист, уделом которого стала мимикрия. Мне его повествование показалось вполне убедительным и особых гадостей он о старом режиме нигде не говорит.
В 1919 г., Розанов переквалифицировался в преподавателя политграмотности и обществоведения в одной из трудовых школ Москвы. Через пять лет его «вычистили», и с 1927 г. он окончательно сосредоточился на историческом краеведении, точнее – москвоведении. В 1920-х -1930-х гг. Розанов активно трудился в обществе «Старая Москва» и Обществе изучения Московской губернии (области), собирая архивные и документальные материалы по истории Москвы и области; старался привлечь внимание общественности к изучению московской старины. Много выступал, но публикация была только одна, посвященная московским адресам Пушкина. Скончался Николай Петрович в 1941 г. Кончина его прошла незаметно, а могила на Ваганьковском кладбище затерялась. Не сохранилось даже его портрета. Возвращение его краеведческих трудов и очерков пришлось уже на 1990-е гг.
К написанию своих воспоминаний Розанов приступил в конце 1920-х гг. и писал их в течение нескольких лет, буквально на обёртках бумаги. Скорее всего, они не предназначались для «широкой публики». Очевидно, это было желание оставить достоверные свидетельства о времени, уже ушедшем и почти незнакомом новым поколениям. Тем более, что в памяти автора время это оставило массу воспоминаний: о годах в училищной бурсе, службе в семинарии, событиях вне стен семинарии (в гостях, на даче, в театрах), литературных знакомствах, наиболее интересных явлениях в жизни Москвы, важных особах, которых автор видел в Первопрестольной или о которых в его среде шли разговоры, наконец, о московских обычаях и нравах. К сожалению, его книга жизни пролежала под спудом много лет и только в 2004 г. явилась читателю.
Отмечу сочный и точный, эмоциональный язык повествования. Комментарии и указатель имён, подготовленные Т.Л. Латыповой, отлично дополняют авторский текст. Тому же служат две вкладки с ч/б гравюрами и фотографиями тех лет.
Рекомендую это редкое издание всем любителям книг о столице, а также всем интересующимся историей России конца 19 - начала 20 в. Скрыть

Е.В. Анисимов – известный российский историк, автор множества работ о 18 в., выходивших и выходящих во многих издательствах. Его имя – это уже марка, гарантирующая и интересное, и полезное чтение. Книги Анисимова продолжают традицию работ Н.И. Павленко, Н.Я. Эйдельмана, Я.И. Гордина и других здравствующих и уже покойных историков, умевших, с одной стороны, дать читателю полноценные научные сведения (как по форме – с библиографией, историографией, точными ссылками и проч., так и по содержанию), объективно осветить имеющиеся в современной науке версии, с другой стороны, дать это в доступной, публицистической, яркой и занимательной форме. Читаю такую книгу, ясно представляешь себе лектора или рассказчика, который не только свободно владеет своим материалом, но и умеет блестяще преподнести его. Эта работа Е.Анисимова не стала исключением.
Эта книга впервые вышла в издательстве Норинт в 2004 г. под названием «Русская пытка». Нынешнее издание полностью повторяет предыдущее.
Читая эту книгу, с удивлением обнаруживаешь, как многое из того, что нам хорошо известно по деятельности органов НКВД-ОГПУ-КГБ, было правилом уже в органах политического сыска 18 в. Слежка за подозреваемым с помощью тайных агентов, вскрытие писем, провокация, внезапный арест (нередко обманный под видом приглашения в гости или вызова на службу), обыск, изъятие улик (личных писем, дневников, книг), запугивание подследственного и его родственников, унижение его человеческого достоинства, страшные пытки – всё для того, чтобы сломать человека и вырвать у него признание.
Автор рассказывает не только о громких политических делах и знаменитых преступниках (последних было не так уж и много), но и о тех, чьи судьбы оставили след только в документах тайного сыска. Именно они, простые люди, являются главными героями этой книги. Е.Анисимов изучил сотни следственных дел и пришел к поразительному выводу: «органы сыска были заняты не столько реальными преступлениями, которые угрожали госбезопасности, сколько по преимуществу “борьбой с длинными языками”». Большинство дел политического сыска 18 в. посвящено так называемым «непристойным словам» - так закон называл любое высказывание подданного о государе, - и почти все дела начинались с доносов. Не будем останавливаться на том, что толкало русского человека «донести куда надлежит» (этому автор посвятил целую главу), - отметим только, что донос, или извет, как тогда его называли, был делом непростым. За правдивость своего извета доносчик отвечал собственной шкурой, согласно старинному правилу «Доносчику – первый кнут». Спасти его мог только буквальный, подтвержденный свидетелями, пересказ «непристойных слов» и точное воспроизведение обстановки, в которой они прозвучали. И вот благодаря этому обстоятельству мы получили возможность услышать живые голоса наших предков, узнать, о чем они говорили и спорили.
Удивительно, что при отсутствии привычных для нас СМИ ни одно важное политическое событие не проходило мимо внимания дворян, горожан, крестьян самых глухих деревень. Повсюду люди осуждали политику власти, ругали правителей, сплетничали об их нравах и пороках, пересказывали скабрезные истории и слухи о том, кто государыню «попехивает». Они прекрасно понимали, чем могут кончиться подобные разговоры, ведь доносчики были везде, но всё равно не могли удержаться от желания высказаться, обсудить «политический момент», пересказать слух или вспомнить подходящий к случаю смешной анекдот. Многие сыскные дела начинались с откровений за стопкой водки, стаканом браги, «покалом» венгерского…Кстати, отказ от алкоголя тоже мог стать причиной доноса и следствия: «непитие за здравие», т.е. отказ поднять тост за здоровье государя рассматривался как неуважение чести повелителя, как нанесение ущерба его здоровью. Поскольку пить приходилось до дна и полный бокал, многие чиновники (и не только) жаловались на последствия такого употребления…
Отличная книга, хотя местами клиническое описание пыток делает чтение для человека неподготовленного довольно тяжёлым. Книга иллюстрирована большим количеством старинных гравюр и картин. Каждый раздел состоит из основного текста, кратких биографий тех или иных исторических деятелей и фрагментами из следственных дел.
Книга снабжена подробным списком литературы, позволяющим самостоятельно изучить эту тему.
Безусловно рекомендую эту прекрасную работу всем интересующимся историей отечества. Скрыть

Соединение полковника Владимира Владимировича Гиль-Родионова, известное как Русская национальная бригада СС «Дружина» и Первая Антифашистская бригада, представляет собой настоящий феномен в истории Второй мировой войны.
Сформированное в первой половине 1942 г. из числа советских военнопленных и перебежчиков подразделение изначально создавалось для подготовки русских коллаборационистов к диверсионно-разведовательной и идеологически-подрывной работе в глубоком советском тылу. Пройдя через горнило антипартизанских операций и акций по истреблению мирного населения на территории Генерал-губернаторства и оккупированной Белоруссии, подчиненные кадрового советского офицера В.В. Гиля, попавшего в плен в начале войны, заслужили себе репутацию вполне надежных бойцов с «иудо-большевизмом» и безжалостных карателей. Германское командование постоянно увеличивало численность бригады, щедро снабжало его и поощряло рядовых и офицеров чинами и наградами.
Но в августе 43 г. значительная часть «родионовцев» (несколько тысяч человек) во главе со своим командиром перешло на сторону народных мстителей. В дальнейшем – вплоть до своего полного разгрома в ходе антипартизанской операции вермахта и СС «Весенний праздник» - соединение Гиля именовалось Первой Антифашистской бригадой. Такого не случалось ни до, ни после. Разумеется, единичные и групповые переходы участников «Русского освободительного движения» на советскую сторону были нередки, но чтобы в стан советских патриотов устремилась целая бригада, непосредственно ответственная за безжалостное уничтожение многих тысяч мирных граждан, да потом еще и сражалось как отдельное партизанское соединение – такого не было никогда!
До настоящего времени в отечественной историографии не появилось еще ни одного подробного исследования, посвященного боевому пути формирования Гиль-Родионова. Авторы рассматриваемой работы подготовили уже несколько полноценных научных трудов по истории русского коллаборационизма, в том числе и в этой серии. В книге о «Дружине» они остановились на нескольких аспектах. Во-первых, показали роль СД – эсэсовской разведки – в деле оформления русского коллаборационизма. Во-вторых, выявлению участия формирований Боевого союза русских националистов в антипартизанских и карательных акциях на оккупированных территориях Польши и СССР. В третьих, возможно подробно рассмотреть те операции немецких войск, в которых непосредственное участие принимало соединение Гиль-Родионовоа. Наконец, прояснить действительные причины, толкнувшие Гиля на вторичное предательство, и проследить судьбу русских эсэсовцев в рядах партизанского движения в Белоруссии.
На мой взгляд, вышла добротная – хорошо исследованная и аргументированная - работа, которая добавила свою лепту в понимание пока еще мало изученных страниц истории Великой Отечественной войны. Безусловным достоинством книги стал полноценный научный аппарат – постраничные ссылки на все использованные материалы, обширный список рекомендованной литературы на русском и иностранных языках. В этом издании много редких фотографий, но, увы, нет ни одной карты, а ведь речь в ней идет о боевых действиях на достаточно значительной территории.
Рекомендую эту работу всем интересующимся историей Великой Отечественной войны. Скрыть

Юрий Мухин – человек достаточно известный среди людей, интересующихся историей СССР и особенно Великой Отечественной. У него есть свой круг поклонников, но (как это часто бывает) профессиональные историки его не любят – пишет он много, многословно и эмоционально, в спорах ведет себя по хамски грубо (см. примеры ниже), серьезных исследований не ведет (по-моему, и не знаком с ними), при этом его утверждения, не всегда подкрепляемые документами, категоричны и безапелляционны. В свое время кго газета была закрыта по суду, так что грехи за ним есть и не малые. Кстати, автор про себя говорит так: «Меня упрекают в том, что я грубый, ноя не грубый – я точный» (с.552). Прямо как товарищ Сталин ответил…
Данная публикация – переиздание вышедшего еще в начале 2000-х гг. двухтомника «Война и мы», впоследствии выпущенного в 2007 г. в изд-ве Яуза под нынешним названием. Нового с той поры автор в свой труд ничего не внес, так что это чистой воды репринт.
Что же это за работа? Основной посыл труда Мухина состоит из следующих элементов: 1) еще до войны высшие генералы готовили заговор против Сталина и советской власти, который был вовремя раскрыт и ликвидирован. Обвиняемые во всем сознались сами, никаких мер физического или эмоционального воздействия на них не оказывалось. Все разговоры о пытках в НКВД – ложь, их не было и быть не могло, так как это противоречило социалистической законности. Более того, судьями принимали решения самостоятельно и никто на них воздействовать не мог (как не может и сейчас – с.96). Сталин виноват лишь в том, что мало генералов перед войной расстрелял; 2) Оставшиеся неразоблаченными генералы, адмиралы и полковники ждали начала войны, чтобы сдаться немцам, поэтому все поражения начального периода Великой Отечественной – это дело рук предателей Павлова, Кирпоноса и проч. 3) Лучшими и талантливейшими военачальниками РККА были Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Кулик, Мехлис и др. Жуков – полный ноль как военный и еще хуже как человек - был способен лишь орать на генералов и передавать им приказы Сталина; 4) Советский офицерский и генеральский корпус состоял из изменников, ничтожеств, трусов и пьяниц, которые воевать не умели - в отличие от немцев, которые от последнего лейтенанта были на голову выше наших. Более того, и русская царская армия к началу 20 в. выродилась, так что бывшие царские офицеры, перешедшие в РККА, принесли с собой все болезни старой армии. За все это наш народ платил огромной кровью, которой и была выиграна война. С той поры ничего не изменилась, во главе нынешней армии стоят такие предатели, и боеготовность ВС России крайне низка.
Как он это доказывает? Да почти никак. В основном при помощи сильных слов. В выражениях Мухин не стесняется. Вот немного примеров: «рядовой американский пиндос», «Соколов аж прыгает от возбуждения», «олухи «Новой газеты», «на Соколове с Горомовым уже и пробы негде ставить» (всё на с.29); «Витёк» Резун – это «кусок дерьма», а Солженицын – «мерзавец» (с.110); Ельцин – фашист и ублюдок (с.115); В.А. Анфилов пишет «с наглостью потомственного подонка» (с.484); ему и другим российским интеллигентам «интересны лишь подонки, которых презирали даже немцы» (с.523) и т.д. и т.п. Подобной эмоциональной риторикой (напр., о сравнении «жидовской» и русской души – с.110) переполнена книга, которая, после сокращения потеряла бы половину объема. Главы 10-12 – просто чистая публицистика. При этом в подавляющем большинстве случаев автор не приводит никаких аргументов, а тогда, когда приводит их, критики они не выдерживают. Что немудрено, если принять во внимание концепцию автора и его методологию – «верить невозможно даже «серьезным» авторам, если они с немецкой стороны» (с.33). Поэтому всю западную литературу Мухин практически не использует (иногда делает ссылки на переводные труды, непереведенные же для него не существуют). Труды отечественные тоже не все годятся: напр., он постоянно уличает Жукова и Василевского во лжи. Единственный авторитет для него – это Сталин. «Сталина не трогать!», пишет он. Любой, кто позволяет себе трогать вождя – подлец. Как тут поспоришь?
Списка использованной литературы нет, как нет и отсылок к цитируемым материалам, что вполне соответствует общему уровню данного произведения – историческая публицистика. При этом Мухин по нескольку раз приводит пространные цитаты (напр., с.575-76 и 644-45), пересказывает по нескольку раз свои аргументы. С архивными документами автор не работал вообще. Карт и иллюстраций в издании немного, хотя, возможно, это вина издательства.
Итог моих размышлений над этой книгой таков: читать ее, конечно, можно – автор периодически ставит интересные вопросы, делает оригинальные выводы, пишет образно и ярко, но постоянные передергивания и неточности делают это чтение сомнительным удовольствием. Докапываться до истины в той горе, которую Мухин выдал на свет, занятие бесполезное. Поэтому если вам жалко своего времени и денег, то не читайте этот фолиант – много не потеряете… Скрыть