|
Рецензии покупателейРецензии покупателя
Казалось бы, о блокаде вышло уже много разных книг – и сборники официальных документов, и подборки воспоминаний и дневников переживших (и НЕ переживших) те страшные 900 дней. Но группа энтузиастов во главе с отцом Глебом Каледой (1921-94), профессором, доктором геолого-минералогических наук, прошедшим рядовым всю войну, смогла взять интервью у детей
В рассматриваемой книге10 рассказов, объемом от 14 до 32 стр. Семь женщин, трое мужчин рассказывают обо всей своей жизни, а не только о войне,... Дальше
Лев Владимирович Горнунг (1902-93) — еще один «свидетель века». Свидетель не молчаливый и не случайный (в своей краткой, но емкой рецензии уважаемая neludimka пишет о его «странном» знакомстве с Ахматовой, Мандельштамом, Пастернаком и проч. — я никакой странности не вижу).
Вырос в большой семье зажиточного торговца (вел свое происхождение по отцовской линии от шведов). До 17 г. всё было хорошо — любящая мать, хорошее образование, лето в деревне. Потом общественная катастрофа совпала с личной:... Дальше
Был такой фильм 1999 г. «Американская красавица», шедший у нас в прокате под названием «Красота по-американски». В этой отличной картине обыгрывалось, среди прочего, название сорта роз, выращиваемых женой главного героя.
Герой рассматриваемой книги, Сергей Борисович Кузнецов (1889-1962), вывел в конце своей жизни (и 15-летнего лагерного срока) в безводных степях под г. Спасском Карагандинской области новый сорт помидор, поличивший название «Спасская красавица» (за что наградой ему стала... Дальше
Иван Федорович Наживин (1874-1940) — конечно, никакой ни «один из крупнейших писателей русской эмиграции», как сказано в аннотации. Эдак подумаешь, что он вместе с Буниным, Набоковым и Цветаевой в школьный учебник вошел, и удивишься, не найдя его там.
И.Ф. Надеждин, при всем к нему уважении, относится к творцам даже не второго, а третьего плана (не потому, что он был плох, а потому что на первом-втором плане больно сильная конкуренция тогда была). Он забыт сегодня, и забыт справедливо —... Дальше |
||
© 2024, Издательство «Альфа-книга»
Купить самые лучшие и популярные книги в интернет магазине "Лабиринт"
|
Хорошо, что ЭТА книга, написанная в далёком 1942 г., по свежим следам от пребывания в блокадном Ленинграде (автор был эвакуирован в Алма-Ату), практически без какого-либо дальнейшего редактирования, всё же вышла в свет. Увы, автор этих записок, Дмитрий Иванович Каргин (1880-1949), скончался 60 лет... Дальше
Хорошо, что ЭТА книга, написанная в далёком 1942 г., по свежим следам от пребывания в блокадном Ленинграде (автор был эвакуирован в Алма-Ату), практически без какого-либо дальнейшего редактирования, всё же вышла в свет. Увы, автор этих записок, Дмитрий Иванович Каргин (1880-1949), скончался 60 лет назад, когда появление таких воспоминаний было совершенно невозможно. Появление этой книги в 2000 г., обычным для наших дней тиражом в 1 тыс. экз., прошло практически незаметно.
Дмитрий Иванович Каргин - инженер-путеец, после революции он стал доктором тех.наук, профессором Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта. Его можно считать пионером внедрения на железнодорожном транспорте диспетчерской системы, организации технологической телефонной связи для руководства движением поездов. Значительная часть его творчества была посвящена начертательной геометрии и прикладной графике. Помимо этого, Каргин был ещё и талантливым историком науки, оставившим много интересных работ по истории ж/д в России и за рубежом.
В его воспоминаниях о блокаде перед нами последовательно разворачивается картина массовых страданий и гибели мирного населения. Умирающие от голода люди выкапывали зимой из под снега землю, на месте сгоревших Бадаевских складов, так как расплавившийся во время пожара сахар пропитал её. Из земли высасывали сладость, а потом выплёвывали. От голода съели всех домашних животных. Поэтому одним из первых самых ярких впечатлений Каргина стала встреченная им живая собака: "Не могу передать нашего изумления, когда мы, проехав по льду Ладожского озера, встретили в деревне весёлую собаку, доверчиво бегавшую около людей…" (с. 128).
В воспоминаниях много цифр – сколько, чего и где давали ленинградцам из продуктов, сколько людей умирало и как. Показаны, будто живые, картины этой ежедневной трагедии: "…нередко можно было наблюдать, как смерь охватывала присевших отдохнуть на скамейку в парке Ленина. Сядет, склонит голову и уже заснул навсегда" (с.100).
Интересно подробное описание деятельности Дома учёных в блокадные дни. Дмитрий Иванович сравнивает происходившее в 1941-42 гг. с тем, что он с женой испытал в Петрограде в 1918-20 гг., и делает вывод, что тогда было не в пример лучше (хотя они думали, что пережить подобное ещё раз им будет не под силу; и пришлось, и пережили).
Много бытовых зарисовок города и поведения его жителей в те дни: как в столовую Дома учёных ходили не только в одежде, с собственной посудой, но и собственными свечками, как "валютой" в осаждённом городе стал хлеб (единицей были 100 г), . Автор демонстрирует не только тонкую наблюдательность, но и талант настоящего учёного, в самый страшный момент не перестающего размышлять над научными проблемами. Лёжа под бомбёжкой на мосту через Неву, он отмечает, что такие взрывы, когда бомба попадает в воду, по особенному воздействует на фундамент рядом стоящих зданий. Он выводит целую формулу действия взрывной волны на стёкла домов и радуется, когда оставшиеся или вылетевшие после бомбардировки окна подтверждают его теорию.
Не менее интересна последняя часть записок, в которой автор повествует об эвакуации из Ленинграда, о чём обычно пишут мало, и во время которой умерло немало людей, спасшихся во время блокады.
Отличная книга, за чьим небольшим объёмом скрывается текст столь ёмкий и выразительный, что даже хочется предупредить – это тяжёлое чтение.
Скрыть