В годы хрущёвской «оттепели», когда в стране появились первые зачатки свободы слова и печати, литературные журналы, дотоле безликие, стали подлинными вестниками перемен, первыми доносящими до читателя лучшие образцы новой прозы, поэзии и критики. И первым в этом ряду стал «Новый мир», возглавляемый выдающимся русским поэтом Александром Трифоновичем Твардовским (1910-1971). Каждый номер журнала (а он выходил тиражом в сто с лишним тысяч экземпляров каждый) мгновенно исчезал из продажи и не залеживался в библиотеках. Твардовский первым опубликовал солженицынский «Один день Ивана Денисовича», буквально совершивший переворот в сознании народа. Но реакция консерваторов не заставила себя ждать – «Новому миру» запретили печатать произведения Гроссмана, Солженицына, Симонова, Быкова, Бакланова, публицистику, письма читателей. Цензура задерживала отдельные номера месяцами, Твардовского брали измором, добиваясь если не его отставки (на это никак не решались), то добровольного ухода.
На страницах дневников Твардовского, описывающим «новомирские» будни, запечатлены многие интереснейшие эпизоды литературной и общественной жизни страны 60-х гг. ХХ века. Твардовский фиксирует день за днем работу журнала, общение с авторами, делится впечатлениями о прочитанных рукописях, показывает хронику разгрома «НМ», роль в этом разгроме ЦК КПСС, секретариата Союза писателей. И на этом фоне видна его личность, для которой честь превыше всего.
Дневник Твардовского — уникальное литературное произведение. Оно написано без оглядки, без расчета на быструю публикацию и быстрое прочтение. Это исповедь выдающегося человека, его сокровенные мысли, его взгляд — всегда критический — на литературные произведения, в том числе, и на свои.
О сути своих дневников Твардовский пишет сам: это «хроники журнального горения и редакторских мытарств» (с.390).
Очень интересны детали, которые мне ранее были неизвестны по другим работам. Скажем, Хрущев сам книг не читал, а воспринимал их на слух. И вот его помощник, В.Лебедев, читает ему вслух «Один день из жизни Ивана Денисьевича».
Раньше мне не были особенно близки работы Твардовского. Прочитав его дневники, я понял, что он был действительно талантливым литератором. Помимо замечательных стихотворений, за созданием которых читатель непосредственно наблюдает, Твардовский оставил множество отличных описаний, достойных быть использованными не в дневнике, а в прозе. Точные портреты самых разных людей, с которыми он сталкивался, описания природы.
Это был действительно настоящий мастер слова. Вот один пример, об осенних деревьях: «лист тронут преждевременной – не желтизной золота, а какой-то немощной обесцвеченностью» (с.376).
Вообще, очень любил природу, работать на земле, о чем много и с удовольствием рассказывает.
Наблюдательный и оригинальный литературовед. Интересно и полезно было читать его рассуждения о Бунине, Исаковском, Маршаке.
Подробно пишет о своих разговорах-переговорах с разными партийными и литературными чиновниками, в которых он не всегда сдерживался. Однажды, в разговоре с известным литератором-доносчиком Лесючевским Твардовский «не удержался…, обматерил его самым прямым образом, назвал его тупым и чуждым литературе человеком…- и это уже при раскрытых дверях, к восторженному ужасу «аппарата» (с.230). Не удивительно, что Твардовского хотели не просто снять с его поста, а снять с позором, за пьянство, и отправить в психиатрическую больницу. Кстати, откровенно пишет о своем пьянстве.
Точны и красочны портреты Маршака, Солженицына, В.Некрасова, Симонова, Хрущева, различных важных чиновников от литературы, уже забытых сегодня (Марков, Сурков, Кочетов), идеологических вождей, курировавших литературу.
Безусловным достоинством книги стали обстоятельнейшие комментарии, подготовленные дочерями А.Т.Т. (1-й том – 130 стр., 2-й том – 110 стр.), облегчающие понимание тех не всегда знакомых современному читателю реалий тех лет. Хотя, конечно, читателю лучше иметь какое-то общее представление о том времени и тех обстоятельствах, которые описываются в дневниках Твардовского.
Имеются три вклейки с фото, в том числе и редких. Нет опечаток. Дан именной указатель.
Тяжело читать, как Твардовский строит планы – вот выйдет на пенсию, станет писать, читать, заниматься огородом… А жить ему оставалось всего несколько лет.
Вместе с публикациями записей за 1931–1935 (Литературное наследство. М., 1983. Т. 93), 1941–1945 (сборник «Я в свою ходил атаку…». М.: Вагриус, 2005), 1953–1960 гг. (Знамя. 1989. № 7–9) эта публикация является важным дополнением к шеститомнику Твардовского (М.: Художественная литература, 1976–1983). Во всей возможной полноте эти записи публикуются только сейчас.
Для общей картины, надо читать также воспоминания Лакшина и Кондратовича, основывавших их на дневниковых записях тех лет.
Отличное издание, прекрасный дневник, замечательный памятник трудному времени и непростому, но очень честному и талантливому человеку. Всячески рекомендую.

Как много писателей, как мало читателей... Скрыть

Герой этой замечательной книги Анатолия Курчаткина – из тех разведчиков, про которых можно было бы сказать – это настоящий разведчик, столько всего добился, и никто его не знает! История Георгия Ивановича Мордвинова, над биографией которого А.Курчаткин работал почти десять лет, знает множество взлетов и успехов, но есть в ней и немало падений, неудач. Хотя неудачи ли это – как знать…
В годы Гражданской войны, он, под именем казака Федорова, сумел через занятую белыми территорию пробраться в штаб японского командования и передать письмо, написанное Лениным, с предложением о мирных переговорах. Под именем прапорщика Крылова он внедрился в командный состав Нерчинского белогвардейского гарнизона, в результате чего Нерчинск был взят красными без боя. Под именем того же Крылова прожил в начале 1930-х гг. без малого пять лет в Монголии, где создал монгольскую пограничную стражу. Под именем Карлова и под прикрытием должности начальника отдела кадров КВЖД дважды (в середине 1930-х и в 1945-46 гг.) был резидентом советской разведки в Харбине (в последний раз туда его направил сам Сталин). Под именем Павлова он вошел в историю Второй мировой войны как организатор неудачного покушения на посла Германии в Турции фон Папена в феврале 1942 г. (что турецкие судебные власти не сумели доказать), за что был приговорен в Турции к многолетнему тюремному заключению, но отсидев несколько лет, помилован и отпущен на Родину.
Он же был известен своим прямолинейным, жестким, строптивым характером. Перед начальством не гнулся, с врагами не церемонился. Убийцу своей любимой сестры, случайно пойманного при незаконном пересечении границы, убить не убил, но подвесив над костром, основательно поджарил (дело на Мордвинова завели, но простили – успехи перевешивали и дело закрыли). В 1937-м уволен из ИНО НКВД – написал рапорт на имя Ежова, в котором вступился за арестованного друга. В Отечественную призван вновь. Сталин рассматривал его как одного из кандидатов на должность начальника внешней разведки, что совсем не понравилось Берии и его окружению – в результате интриги Мордвинов был обвинен в хищении денег из резидентской кассы и хотя доказать ничего не удалось, был изгнан со службы, устроившись научным сотрудником в Институт востоковедения, о чем давно мечтал. Там он провел последние годы своей жизни. Правда, диссертацию не защитил – не умел «работать» с оппонентами. В 1956-м (был уже не "в органах") чуть не вылетел из партии: заявил на партсобрании, что репрессии - это не только Сталин, отвечать за них должно все руководство. Трижды был представлен к Золотой Звезде, дважды это представление было отклонено Берией. В 1966-м, к 70-летию, был вновь представлен, но получить он свою награду не успел: умер.
На мой взгляд, книга получилась превосходная – А.Курчаткин, который признается в послесловии, что ему пришлось долго вживаться в характер своего героя, но сделал он это мастерски. Даже если он где-то и додумывал (книга художественная, без этого обойтись не могло), образ вышел как живой – в цветах и красках, убедительный, как сама жизнь.
Каким же был на самом деле легендарный разведчик, мы никогда не узнаем. А книгу о нем - очень рекомендую. Скрыть

Не соглашусь с обеими рецензентками - книга Ю.Демиденко не является ни подражанием Пыляеву, ни студенческим дипломом (такая предвзятая оценка вызвана, в случае со второй рецензенткой, скорее всего тем, что она поторопилась поделиться своими впечатлениями, прочитав лишь десятую часть оцениваемой ей книги). Во-первых, это полноценное научное исследование, основанное на тщательном изучении архивов и материалов 19 - начала 20 в. Автор основательно проштудировал как газетные и журнальные публикации тех лет (могу себе представить, что часов пришлось провести за этим, безусловно, занимательным, но все же трудоемким занятием), отобрал множество интересных и редких иллюстраций, во всех отношениях украсивших это издание (издательству спасибо за хорошее качество этих иллюстраций), выбрал из художественных и мемуарных работ любопытные цитаты, помогающие лучше понять рассматриваемое ею явление системы общественного питания Петербурга. Издание снабжено списком литературы, указателями имен и заведений, т.е. полноценным справочным аппаратом. Если бы все студенты делали такого уровня работы, мы бы имели совсем другую науку...
Во-вторых, эта книга выводит читателя на иной, нежели у Пыляева, уровень изучения материала. Пыляев предлагает нам бытописание, собрание всех известных ему сведений - и слухов, и домыслов - без должного анализа и сравнения. Читать его книги, конечно, занимательно - но с научной точки зрения его труды давным-давно устарели.
Я бы назвал выбранный Ю.Демиденко стиль справочно-информационным, расширенным за счет включения значительного числа оригинальных текстов (в том числе и разнообразных меню) и иллюстраций. Подача материала носит научно-популярный характер и рассчитана на широкого читателя, однако требует некоторого интеллектуального усилия (это все же не детектив), вполне вознаграждающего любознательного читателя теми сведениями, которые он почерпнет из этой во всех отношениях полезной книги.
На мой взгляд, 50 стр. старинных рецептов - это перебор, а ресторанных анекдотов могло быть и побольше, но, возможно, кто-то и в этих рецептах найдет для себя бездну ценной информации.
Редактор этой книге, с моей точки зрения, не требуется - автор успешно справился с выстраиванием и структуры книги, и с наполнением ее содержанием. Вот корректор (внимательный) был бы не лишним. Повторов, кстати, я никаких не обнаружил - а Наталье я бы посоветовал подобного рода обвинения подкреплять конкретными примерами с указанием страниц.
В целом, рекомендую это интересное и полезное издание всем интересующимся как историей нашей страны, так и ее столицы. Скрыть

Последнее время, к столетию начала Первой мировой, стали выходить новые издания воспоминаний наших соотечественников, посвященные тем далеким событиям и их участию в них. Многие из этих изданий основаны на рукописях, десятилетиями хранившихся в архивах и неизвестных даже специалистам.
Одной их таких рукописей была работа Дмитрия Всеволодовича Ненюкова, прожившего интересную (для нас, читающих его воспоминания), но весьма непростую жизнь, в конце которой он записал для потомков часть из того, что выпало ему испытать.
Его биография была вполне типичной для офицеров его времени. Окончив Морской корпус, он попал на флот. В качестве офицера-артиллериста принял участие в русско-японской войне, был ранен. После этого – командование миноносцем, курсы в академии Генштаба, снова служба на флоте на командных должностях. Как сторонник современных взглядов на развитие флота, в 1911 г. был приглашен в Морской Генштаб в качестве заместителя начальника по судостроению. Момент этого назначения Д.В. Ненюкова совпал по времени с началом работ по выработке концепции и проектированию поколения новых линкоров (дредноутов), которые должны были прийти на смену устаревшим кораблям.
С началом Первой мировой Ненюков был откомандирован в Ставку представителем Морского генштаба, где пробыл до конца 1916 г., после этого встал во главе Дунайской флотилии, оказавшись задействованным в боях после присоединения Румынии против Антанты.
В Гражданской войне он принял самое активное (но не самое традиционное) участие, став полулегального Одесского центра Добровольческой армии. Благодаря ему сотни офицеров отправились на борьбу с красными войсками. Сам же он вернулся на традиционную стезю морского командира, будучи назначенным (последним белым) командующим Черноморского флота, однако в конце 1919 г. генералом Деникиным был отрешен от должности за поддержку барона Врангеля. Правда, Ненюков сам писал в мемуарах, что располагай он на месте Деникина той же информацией о его взглядах, поступил бы так же.
С приходом к власти Врангеля, был восстановлен в должности. Провел успешную эвакуацию белых войск из Крыма в ноябре 1920 г., и вместе с ними уехал из России. Остаток жизни провел в Югославии.
Свои воспоминания он подготовил в 1925 г. Напечатаны они не были, после Второй мировой попали в качестве трофеев в СССР, откуда были извлечены лишь сейчас.
К сожалению, ничего ни о детстве, ни об учебе в Морском корпусе, ни о предшествовавшей Первой мировой войне службе он не рассказал, хотя было бы о чем. Но и того, что досталось ему с 14 по 20 г., вполне хватило на обстоятельную книгу.
Автор интересного предисловия к данному изданию д.и.н. А.В. Посадский пишет, что слог Ненюкова не блещет изяществом. Возможно, но написано все равно хорошо – очень ясно и толково. Повествование о событиях 14-16 гг. представляет из себя, среди прочего, краткую и дельную сводку военных действий на суше (у нас) и на море (везде), переданную понятным языком. Помимо этого, в воспоминаниях Ненюкова, много видевшего и бывшего свидетелем многого и многого, можно найти и много личных наблюдений (начиная с императора и великих князей и кончая разными яркими, но быстро мелькнувшими деятелями Гражданской войны, как генералы Слащев и Гришин-Алмазов.
Сам текст сопровождается весьма обстоятельными комментариями А.В. Посадского (объемом в 80 стр.). В приложении имеется именной указатель.
Теперь о том, чего нет. Нет карт (в тексте присутствуют три составленные Ненюковым от руки схемы), хотя разговор о том же самом Дунайском ТВД без них не вполне понятен. Нет даже портрета самого Ненюкова (привожу его – это фрагмент группового фото самого конца 19 в.).
Исполнение – весьма достойное: офсетная бумага, твердый переплет, почти нет корректорских ляпов.
В общем, получилась очень интересное добавление к уже имеющейся коллекции книг по истории Первой мировой и Гражданской войны. Весьма рекомендую.

Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Валерий Николаевич Сойфер (1936-) – советский (а теперь и американский) генетик и историк науки. Окончив в свое время Московскую сельхозакадемию им. Тимирязева и физфак МГУ, работал в разных институтах АН СССР. В 1970-е гг. создал, а потом и возглавил Всесоюзный НИИ прикладной молекулярной биологии и генетики. За правозащитную деятельность с 1980 г. лишился работы, в 1988 г. был лишен советского гражданства и уехал в США, где работал и работает по специальности.
Именно в годы вынужденной профессиональной неустроенности занялся историей советской науки, прежде всего генетики. Первое издание его книги «Власть и наука. История разгрома генетики в СССР» вышло в 1989 г. в изд-ве Эрмитаж, в 1993 г. и в 2002 г. в Москве. Были и другие публикации, напр., «Красная биология. Псевдонаука в СССР» (1998), «По личному поручению товарища Сталина» (2007).
Так что рассматриваемая работа – плод давнего и серьезного увлечения, основанного не только на глубоком личном знании советской науки, но и многих беседах с героями его книги. Автор не стоит на месте и со временем его исследование дополнялось и перерабатывалось.
Его книга – это история науки в СССР в 1930-50-е гг., преимущественно генетики, но не только, в частности, начинается изложение с рассказа о философии, ведь именно с наступления на философию в конце 1920-х гг. началось активное сталинское вмешательство в науку. Правда, полноценного обзора, включающего участие Сталина в развитии марсистского подхода в языкознании и экономике, труд Сойфера не содержит.
Но и без этих областей наук получилась очень обстоятельная, продуманная работа, опирающаяся на большое количество фактического материала, извлеченного как из открытых источников (газеты и журналы тех лет, воспоминания), так и архивы.
Автор очень хорошо показывет, какими необыкновенными темпами развивалась наука в СССР, в частности, генетика: по многим направлениям были сделаны открытия, опередившие свое время на десятилетия. Но их авторы были репрессированы, их идеи были подхвачены на Западе и впоследствие за них другие люди получали в 60-70-е гг. Нобелевские премии.
Примечания и комментарии, включающие отсылки к использованным материалам, занимают 40 стр. Очень симпатичным показалось мне желание автора показать всех тех людей, что стояли по обе стороны баррикады – творцы и их антагонисты (не только чистой воды администраторы-гонители, как Митин, чьи работы были разоблачены уже после смерти Сталина как плагиат, но и псевдо-ученые, вроде Лысенко, Лепешинской и проч.) Причем завершается книга главой «После Сталина», где рассказывается о судьбе всех этих персонажей тогда, когда сталинский (в случае Лысенко – и хрущевский) морок ушел в прошлое.
Отмечу, что В.Н. Сойфер пишет увлеченно, очень страстно и увлекательно.Иногда (редко) бывают неудачные формулировки, не портящие в целом доступный стиль изложения. Есть странные ошибки – на с.150 автор утверждает, что столицей штата Мэриленд (США) является город Балтимор. Это, конечно, не так – Балтимор крупнейший город штата, но столица его – это город Александрия. Есть большое количество иллюстраций в тексте – фото, рисунки, причем редкие, из архива автора. Много опечаток.
Весьма рекомендую эту интересную и полезную книгу всем интересующимся не только историей науки в СССР в 1920-50-е гг., но и историей совесткого общества в целом.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть