|
Рецензии покупателейРецензии покупателя
Ребенок, оказавшийся в эпицентре военных действий; ребенок, потерявший на войне родителей; ребенок, умирающий от голода и холода. Каждая из этих ситуаций ужасна. Лене Мухиной выпало всё. Эта простая девочка, стремившаяся быть, как она сама писала, "Советской Школьницей", до войны думавшая больше всего о своей первой любви, об оценках, и почти ничего о будущем, о политике, оказалась в блокадном Ленинграде и провела там самые страшные месяцы осады, сумев эвакуироваться лишь в мае 42 г....
Дальше
Писатель Евгений Николаевич Чириков был до прочтения этой книги мне совершенно не знаком. После ее прочтения, я думаю, дальше знакомиться не стану.
Много поработавший в России, он и в эмиграции продолжал активно работать, и выпустил несколько работ, вызвавший активное обсуждение среди читателей. Причиной этого интереса стало то, что он попытался – и весьма категорично – дать ответ на вопрос, что же привело Россию к пропасти сначала революции, а потом и Гражданской войны. Бурная реакция на... Дальше
Аполлон Васильевич Еропкин (1865 – после 1928) — носитель громкого имени и (когда-то) громкой биографии. В сторону: чем руководствовались его родители (папа с заурядным именем Вася), выбирая сыну ТАКОЕ имя?! И как, кстати, его звали в детстве?
В начале прошлого века А.В. Еропкин был одним из известных публицистов и политиков (последнее – как минимум на уровне Госдумы). Прошло не так много времени, а уже и время смерти (не говоря о могиле) нам неизвестно… Был человек и растворился. Не... Дальше
Идею написания и издания неких сводных, коллективных монографий, посвященных одной теме, позволяющих дать современный взгляд на ту или иную проблему, можно только приветствовать. Другое дело, что найти тему, авторов и издательство под такой проект может быть непросто.
В случае с историей Крыма в годы Великой Отечественной войны карты сошлись. Нашлась группа авторов, сумевшая дать взвешенную и целостную картину событий 1941-44 гг. (А. Исаев как специалист по боям на суше, Д. Хазанов и Н.... Дальше |
||
© 2024, Издательство «Альфа-книга»
Купить самые лучшие и популярные книги в интернет магазине "Лабиринт"
|
Лагерники (преимущественно политические), описывая свое пребывание в лагерях, писали в основном о себе и таких же заключенных, но из-под их пера выходили и образы их тюремщиков – следователей, конвоиров, охранников. Пишущие нередко указывали что их охранники были такими же зеками, только немного более свободными.
В современное... Дальше
Лагерники (преимущественно политические), описывая свое пребывание в лагерях, писали в основном о себе и таких же заключенных, но из-под их пера выходили и образы их тюремщиков – следователей, конвоиров, охранников. Пишущие нередко указывали что их охранники были такими же зеками, только немного более свободными.
В современное время об этом же прекрасно поведал С. Довлатов, сам бывший краснопогонник.
Сотрудники ГУЛАГа о своих трудах и днях практически не распространялись – в силу разных, вполне понятных причин, и мы привыкли видеть в них один сплошной «вологодский конвой», который «шутить не любит» и «стреляет без предупреждения».
Черно-белая картина, как известно, по определению не точна. Вот и ГУЛАГ был населен разными обитателями, среди которых попадались и вполне человечные экземпляры.
Автор этого уникального (наверное, это слово писали и будут писать все, кто дает характеристику данному изданию) труда стоял по другую сторону колючей проволоки.
В 1935 г. он был призван на службу в РККА и отправлен на строительство БАМа (великой, но не воспетой, как Беломоробалтийский канал, сталинской стойки - Бамлага) командиром взвода охраны (низший командный чин, сразу после стрелка), один кубик в петлице.
Провел там чуть больше года, все это время вел дневник.
Известно нам об Иване Петровиче Чистякове мало. Родился, скорее всего, не позже 1903 г., в непролетарской семье, участвовал в Гражданской войне (наверное, в самом ее конце). Имел высшее техническое образование. Жил в Москве. Во время чисток конца 1920-х – начала 1930-х гг. был исключен из партии (за происхождение, наверное). Занимался спортом (бег, лыжи), увлекался охотой, любил рисовать. Это не настоящий чеховский интеллигент (ни по грамотности – писал с ошибками, ни по запросам), но и не подлинный советский человек.
Он был одним из тех многих и многих советских обывателей (в хорошем смысле этого слова), который больше всего хотел бы просто жить, приспосабливаясь к своему времени, жить, чтобы его не трогало государство.
Не удивительно, что на БАМе нему не понравилось. Он все время жалуется на ужасную погоду, зеков, рядовых охранников, начальников, условия жизни.
А жизнь воистину была ужасной. Заключенные Бамлага строили железную дорогу в невероятно трудных географических и климатических условиях, при сильнейших морозах и под проливными ливными. Они прокладывали рельсы через неосвоенные территории Дальнего Востока – горы, реки, болота, преодолевая скалы, вечную мерзлоту, высокую влажность грунта. В таких условиях строительные работы можно было вести не более 100 дней в году, но заключенные работали круглый год и в любую погоду по 16-18 часов в сутки.
Рядом с ними все время находились и охранники. Чистяков постоянно пишет о том, что для зеков начальство (да и они сами) создавали условия – питание, бараки. Начальство организовывало соревнование на лучшую бригаду, успешный труд и хорошее поведение премировалось зачетами, которые переводились в досрочное освобождение. Чекисты – истинные хозяева ГУЛАГа – устраивали свою жизнь с должным комфортом. Охранники же находились посередине и зачастую не имели ни горячего питания, ни дров, ни крыши над головой. Их презирали чекисты и ненавидели заключенные.
Обо всем это монотонно, изо дня в день, пишет в своем небольшом дневнике Иван Чистяков.
Практически с самого первого дня он со всех сторон разбирает вопрос, как бы уехать домой, понимая, что этого, возможно, не удастся достичь до истечения его обязательного года службы. Он мечется между мыслью о том, что он в любой момент может попасть под суд и сам стать зеком, и мыслью, что лучше и проще будет застрелиться, не дожидаясь этого.
Он имеет свои отдушины – пишет картины, охотится, играет в бильярд, но общаться ему не с кем. Рутина – конвоирование заключенных, охрана лагеря по периметру, сопровождение эшелонов и ловля беглецов – сводила его с ума. Бежали зэки, кстати, постоянно – об этом есть практически на каждой странице. Ловили их не всегда. Правда, бегут уголовники, ибо именно их и охраняет Чистяков (он всего несколько раз упоминает сидящих по 58-й ст.).
От этого кошмара он хочет – почище чеховских сестер – уехать в самый прекрасный город на Земле, в Москву. Удалось ли ему это, мы не знаем. Чистяков действительно был репрессирован (что, как – не данных), в начале войны погиб под Москвой (в ополчении?).
Дневник его сохранился случайно, попал в «Мемориал», который и издал его как памятник эпохи.
Издание – скажу честно, не для широкой публики – вышло весьма добротное. Предисловие, иллюстрации (очень интересные), но нет списка сокращений, нет постраничных примечаний, нет расшифровки статей, по которым сидели зеки (они часто упоминаются в книге).
Рекомендую, но преимущественно тем, кто уже имеет хорошее представление о той эпохе и интересуется ей.
Как много писателей, как мало читателей… Скрыть