Жизнь этого человека необыкновенна и достойна ни просто хорошей биографии, а приключенческого фильма. Между тем, его книги мало известны на Родине. Солженицына знают все, его книги изучают в средней школе, работы же Солоневича имеют небольшой круг поклонников, хотя многие считают Солоневича предтечей Солженицына, а его роман о советских концлагерях - прообразом романа «Архипелаг ГУЛАГ». Лишь последнее время стали появляться на русском языке и его книги, и работы о нём.
Родился Иван Лукьянович Солоневич в 1891 г. в семье белорусского крестьянина. Закончив экстерном гимназию, Солоневич поступил на юрфак Петербургского университета, который он окончил в 1917 г. Во время учебы в университете работал журналистом. С юности был монархистом.
И.С. с детства активно занимался спортом. На профессиональном уровне занимался тяжелой атлетикой (2-е место в первенстве России 1914 г.), борьбой и боксом.
С приходом к власти большевиков братья Иван и Борис Солоневичи ушли из Петрограда к белым в Киев, где они работали разведчиками, были арестованы ЧК, но смогли избежать расстрела. Заболев сыпным тифом, Солоневич не смог уйти с белыми из Крыма.
Именно интерес к спорту дал И.Л. "нейтральную" работу при Советах. Он служил инструктором физкультуры в профсоюзах, выступал с лекциями. Кроме этого, И.Л. написал шесть книг на спортивную тематику, в т.ч. брошюру «Самооборона и нападение без оружия», выпущенную НКВД в 1928 г.
Живя в СССР, он не оставлял желания убежать из "коммунистического рая". Когда младший брат Борис, отбыв срок на Соловках за подпольное руководство скаутским движением и ссылку в Сибири, вернулся в Москву, братья стали готовиться к побегу. Жена И.Л. фиктивно заключает брак с немцем и, получив германское гражданство в 1932 г., уезжает в Берлин. Первая попытка побега была предпринята в 1932 г., через Карелию, но братья не знали, что это район магнитных аномалий и компасы им не помогли. Они заблудились и вынуждены были вернуться. Следующая попытка была тщательно подготовлена, запланирована на сентябрь 1933 г., однако в группу беглецов был внедрен сексот, все участники побега — Иван с сыном Юрием, Борис с женой, и знакомый Солоневичей — были арестованы, получив от 3 до 8 лет. Пройдя Соловки и Свирский лагерь, Солоневичи смогли бежать из последнего в июне 1934 г., а в августе все Солоневичи перешли финскую границу. Попав в Финляндии в фильтрационный лагерь, И.Л., одолжив карандаш и бумагу, начал описывать все то, что пережил в СССР. Из этих записок затем составилась знаменитая книга "Россия в концлагере", принесшая автору мировую славу.
"Р. в к." разошлась при жизни И.Л. в полумиллионе экземпляров на десятке языков мира. Гонорары с иностранных изданий позволили писателю начать издавать в 1936 г. в Софии газету "Голос России", выходившую менее двух лет. Вместе с братом Борисом И.Л. является создателем "движения штабс-капитанов" (народно-имперского), входившего в правое крыло довоенных эмигрантских организаций. Это движение после войны было возрождено как народно-монархическое.
Подобная деятельность не осталась незамеченной советской властью: На И.Л. было совершено три покушения, одно из которых закончилось гибелью жены. И.Л. переезжает в Германию, где он мог быть уверенным, что его не достанут коммунисты. Здесь он организовал новое издание - "Нашу газету", выходившую чуть больше года. О нацизме и Гитлере И.Л. отзывался, к сожалению, с похвалой, видя в них, как и многие другие его современники, соратников в борьбе с большевиками.
На протяжении всего эмигрантского периода жизни И.Л. вел жесткую полемику с эмигрантскими организациями и течениями практически всех направлений, попав в своеобразную полосу отчуждения и навсегда поссорившись даже с родным братом. В ответ эмиграция обвиняла его во всех грехах, включая ведение провокаторской работы по заданиям советской разведки. Этому способствовали чекисты, в 1934-39 гг. активно компрометировавшие И.Л. и его работы.
В 1941 г. И.Л. написал Гитлеру, предупреждая того о гибельности ведения войны против русского народа, и призывая воевать только с советской властью, за что был отправлен гестапо в ссылку в Померанию, где провел всю войну.
После ее окончания три года находился в британской зоне оккупации, в лагере для перемещенных лиц. Вырвавшись оттуда, после недолгого скитания по Европе, И.Л. переехал сначала в Аргентину, потом в Уругвай. В Аргентине он основал газету "Наша страна", которая и поныне еженедельно издается на русском языке его последователями. Там же И.Л. написал последний и главный труд своей жизни - книгу "Народная Монархия". Умер он в 1954 г.
Судьба И.С. удивительна, даже среди соотечественников найдётся немного таких, кого также поносило по свету. Пережив две революции, две мировые войны, десяток арестов, несколько лагерей, три смертных приговора, 17 лет в большевистской России и семь лет в национал-социалистической Германии, он приобрёл уникальный опыт, изучив на деле, а не в теории социалистические общества России и Германии. И почти обо всем этом И.Л. написал либо книги, либо статьи.
Несмотря на название, «Р. в к.» не является классическим образцом «лагерной» прозы, подобно произведениям Солженицына, Шаламова и других, хотя ни к коей мере не уступает им. Лагерь рассматривается автором как срез советского общества и советской системы управления. Задолго до Авторханова, С. писал о советской «технике власти».
Литературный талант И.Л., ярко проявившийся в его первой же книге, отмечали Бунин, Алданов и Милюков.
Текст данного издания был подготовлен по софийскому изданию 1938 г. Впервые эта книга снабжена комментариями, в которых очень нуждалось этот текст. Ценность этого издания ещё и в том, что при составлении комментариев использованы материалы из следственного дела Солоневича и его братьев, позволяющие составить картину следствия и сопоставить её с изложением автора. Издание снабжено иллюстрациями (в т.ч. и цветными), большая часть которых публикуется впервые. Книга большого формата, в суперобложке, хорошая бумага.
Скрыть

Эта рецензия будет почти такая же длинная, как и сама книга (ну почти).
Михаил Александрович Иностранцев (1872-1938) родился в дворянской семье, отец был известный ученый-геолог, профессор. Сын выбрал военную стезю, но с некоторой поправкой: был не столько строевым командиром, сколько ученым и преподавателем. После службы в гвардии окончил Николаевскую академию Генштаба, профессором которой стал в 1913 г. С началом Первой мировой войный полковник Иностранцев был назначен начальником штаба пехотной дивизии, позже командовал полком и бригадой. В боевых действиях принял участие в конце 14 г., о его фронтовой работе есть разные отзывы, в том числе резко отрицательные. В 1916 г. ген.-майор Иностранцев вернулся к преподавательской деятельности в АГШ, где с разными перепетиями работал до 19 г.
Большевистский переворот (в отличие от Февральской революции) прошел для него почти незаметно — сняв погоны, генерал Иностранцев стал служить новой власти, которая весной 18 г. эвакуировала АГШ на Урал. Летом 18 г., воспользовавшись обстоятельствами, большинство сотрудников и слушателей Академии ушли в антибольшевистский лагерь. Летом 19 г. Иностранцев несколько месцев был генералом для особых поручений при адм. Колчаке (о чем оставил интересные воспоминания), а в конце правления последнего — ген.-квартирмейстером при Верховном главнокомандующем (о чем ничего не написал). В начале 20 г. эвакуировался из России вместе с Чехословацким корпусом. Жил сначала Чехии, потом в Югославии, где было тяжело, как и другим эмигрантам (в том числе добывал пропитание, рисуя картинки на продажу). Затем вернулся в Чехию, где и осел окончательно, неплохо устроившись в качестве лектора (и очень популярного) при местном военном министерстве.
Иностранцев на протяжении жизни много писал и печатался, в частности, об истории Первой мировой войны. Над воспоминаниями стал работать еще в России, продолжив это заграницей. Собирался описать всю свою жизнь, но это не вышло, как не получилось и напечатать что-либо при жизни. Его рукописи из Пражского архива попали после Второй мировой войны в СССР, где были известны лишь специалистам, и в полном объеме печатаются впервые в этом издании.
Прекрасно написан первый, самый небольшой раздел о детстве и отрочестве: это учеба в гимназии, жизнь в деревне, посещение театров (оперных и на ярмарках, причем воспоминания о последних оказались гораздо ярче), красочные портреты родственников и учителей. К сожалению, материал был не завершен и обрывается на полуслове. Второй раздел книги объединяют записки о боевой службе автора на фронтах Первой мировой в 1914-15 гг. Это хорошо написанный текст, сочетающий подробные и точные военные хроники с описаниями событий, выступающих фоном для последних (подготовка войск, жизнь тыла и проч.). Рассказ об операциях, в которых принял участие полковник Иностранцев, сопровождается несколькими схемами (сразу виден штабист).
Основную часть книги (свыше 400 стр.) занимают воспоминания о революции и Гражданской войне (1917-19 гг.). С начала 17 по начало 18 г. ген. Иностранцев прожил в Петрограде, поэтому был очевидцем многих важных тогдашних событий, о которых оставил подробный рассказ от первого лица. Любопытна история о том, как перемещалась по стране, ища безопасного приюта, «красная» Академия Генштаба. Автор не всегда объективен в оценке людей, с которыми ему приходилось сталкиваться, что отмечает комментатор, как и то, что в повествовании Иностранцева довольно много распространенных в то время слухов и легенд (о полицейских, стрелявших с петроградских крыш по демонстрантам из пулеметов, и т.п.).
В последней части М.А. Иностранцев вспоминает о жизни в Омске и службе при адмирале Колчаке, а также дает оценку вышедшей в 1923 г. работе ген. К.В. Сахарова «Белая Сибирь», где бывший колчаковский командарм и главком Восточного фронта, сдавший Омск красным, дает оценку Гражданской войне в Сибири и своему участию в ней, а также роли Чехословацкого корпуса в тех событиях (себя оправдывает, чехов называет «шакалами Сибири» за грабежи). Очерк Иностранцева, опубликованный в Праге, стал единственной полноценной мемуарной работой генерала, вышедшей при его жизни, и, одновременно, самой ангажированной, где выехавший с чехами из России и нашедший в Чехии приют Иностранцев откровенно обеляет чешский корпус, его роль в Гражданской войне и его командиров. Пожалуй, это наименее интересная и ценная публикация в данном сборнике. Куда интереснее описание Иностранцевым встреч с Колчаком, из которых встает оригинальный портрет Верховного правителя, человека самобытного и неровного.
В этой и последующих частях книги довольно много сюжетных повторов, переходящих из одного текста в другой.
В целом очень качественное издание с точки зрения оформления: твердый пепеплет, хороший офсет, есть подборка цветных и ч/б иллюстраций на вклейке. На должном уровне и содержание: это полное издание всех мемуарных работ М.А. Иноземцева, выверенных по разным вариантам и отредактированных составителем, д.и.н. А.В. Ганиным, автором нескольких академических работ о Генштабе России в начале 20 в. Ему же принадлежат комментарии к тексту, обстоятельная вводная статья (ок. 70 стр.), а также именной указатель. Тираж 1000 экз.
Рекомендую эту обстоятельную и информативную публикацию всем интересующимся историей нашей страны в начале 20 в., написанную пером человека способного и много знающего.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Автор этой не совсем обычной книги — правнучка Н.С. Хрущева, внучка его старшего сына от первого, еще дореволюционного брака. Впервые это издание вышло в 2014 г. в США, на английском языке, разумеется. Ориентировано оно было на американскую публику, поэтому многие вещи, очевидные для отечественного читателя, здесь обговариваются отдельно.
Леонид Никитич Хрущев (1917-1943) имел, безусловно, уникальную биографию — ну, сколько у нас было сыновей генсеков?! С другой стороны, многое роднит его с Василием Сталиным, причем до такой степени, что это просто удивляет. Никита Хрущев воспитанием сына занимался мало (как и И. Сталин), причем всегда, будучи занятым партийной работой. Характер у мальчика с детства был непростым: непоседлив, хулиганист, учился плохо, старших не слушался, авторитеты не признавал. Выбрав (как и многие его сверстники), карьеру летчика, даже в этом усердия не проявлял. И если Василия Сталина тянули и в школе, и в летном училище (он учился в Качинской авиашколе вместе с Хрущевым-младшим), то с Леонидом такого не было, поэтому особыми достижениями похвастаться он не мог. Тем не менее, материально отец ему помогал, так что у Леонида водились деньги, имелась машина (и мотоцикл), была хорошая квартира в центре Москвы, что позволяло ему жить в свое удовольствие, да и начальство сына партийного вождя особо не дергало. Любитель женщин и выпивки, да еще и обаятельный мужчина, Леонид несколько раз был в гражданском браке (тогда отношения не регистрировали, даже Никита Сергеевич по второму разу ни в церковь, ни в загс не пошел). Познакомившись незадолго до войны с Любовью Сизых (1912-2014), сделал ее своей женойи она в 1940 г. родила ему дочь Юлию, мать автора этой книги.
Леонид, поболтавшись в разном качестве в авиации, в 40 г. окончил школу летчиков-бомбардировщиков и поступил на службу в ВВС в авиаполк, базировавшийся в Подмосковье. Воевать начал с первых дней войны, вскоре был тяжело ранен, почти год провел в госпиталях, чуть не лишившись ноги.
Еще во время лечения в госпитале отношения Любови и Леонида разладились. Последний встречался с другими женщинами (соперничая, среди прочего, с Вас. Сталиным за руку дочери маршала Тимошенко, которые позже поженились), Люба увлеклась французским военным атташе. Кончилось тем, что она оставила дочку и уехала учиться на военного переводчика, поближе к новому мужчине. Вскоре после смерти Леонида ее арестовали «за связь с иностранцем» и следующие 13 лет она провела далеко от дома. Юлию, дочь Леонида и Любови, Хрущевы-старшие удочерили, и та долгие годы считала их своими родителями.
Переучившись на истребителя, с конца 42 г. Леонид снова начал летать, правда, лишь перегоняя самолеты на фронт, куда его не пускало начальство, имея негласный запрет сверху. Леониду удалось при случае упросить командующего воздушной армией, куда входил его авиаполк, допустить его к боевой работе, что и было сделано. 11 марта 1943 г., на втором вылете самолет гвардии ст. лейтенанта Хрущева пропал в воздушном бою. Больше никто не видел его, ни живым, ни мертвым. Земная жизнь закончилась, началась легенда.
Официальная точка зрения долгое время была вполне конкретной: Леонид погиб смертью героя, Хрущев в 45 г. получил посмертно присовенный сыну орден. Много позже выяснилось, что в 49 г. останки Леонида были торжественно захоронены в братской могиле недалеко от места его падения (их нашли местные жители), а имя Л. Хрущева было высечено на мемориальной доске. Хрущев, став генсеком, просил выяснить, что точно случилось с сыном, ему ситуацию доложили, и он, считая своего первенца «непутевым», видно, закрыл для себя эту тему, посчитав, что тот своей смерью все свои грехи искупил. Но домашним об этом почему-то не рассказал.
В конце 1980-х гг. в СМИ вдруг стали появляться материалы об уголовном прошлом Леонида (убил-де человека), его предательстве (сознательно перелетел к немцам), службе чуть ли ни в СС и проч. Вершиной айсберга стала версия о том, что по поручению Сталина его оттуда выкрал П. Судоплатов, Хрущев валялся у вождя в ногах, вымаливая сыну жизнь, но генералиссимус, также потерявший сына, не смилостивился, и Леонида расстреляли (причем в казни якобы принимал участие сам И. Кожедуб). По мысли автора этой книги, распространять эти слухи начали еще при Брежневе обиженные на антисталинские разоблачения Хрущева сотрудники КГБ, военные и партийные работники — в качестве мести, так сказать.
Дочь Леонида, Ю.Л. Хрущева, еще в 1990 г. пыталась через суд опровергнуть клевету на отца. Для этого ее дочь стала собирать разные материалы, которые и легли потом в основу этой книги. Она собрала огромный фактический материал, состоявший из документов семейного архива, интервью с родственниками и знакомыми, представителями советской элиты (Микоян, вдова и дочери Буденного и др.). Позже (Нина Хрущева уехала в 1991 г. в США, где и живет по сей день) эти материалы позволили ей не только воссоздать биографию деда, но найти интереснейшие сведения обо всем клане Хрущевых, в частности, о Н.С. Хрущеве. Фактически, это книга стала портретом Л.Н. Хрущева на фоне его эпохи и его семьи, возможностью Нине Хрущевой дать оценку и прадеду как руководителю страны, и всей советской истории. Честь деда, увы, она не защитила — суды с завидной регулярностью отказывали Ю.Л. Хрущевой в ее исках, хотя еще в 2004 г. Главная военная прокуратура РФ официально заявила, что прошлое Л.Н. Хрущева чисто, а ЗАГС выдал свидетельство о его смерти 11.03.1943 г.
Эта небольшая и по объему, и по тиражу (500 экз.) работа сочетает объективность и точность в обращении с фактами с легкостью изложения. С точки зрения оформления это вполне качественное издание: все цитаты сопровождаются отсылками к источникам, имеется список литературы и именной указатель. В конце книги привидено несколько десятков иллюстраций из семейного альбома разного качества. Читать ее было интересно и увлекательно, поэтому рекомендую данное исследование всем интересующимся историей нашей страны в 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Об авторе этой книги, Наталье Николаевне Зазулиной (1963-) я ничего до знакомства с ней не знал. Выпускница истфака ЛГУ, она работал и в благотворительном фонде, и в газете, и в издательстве. За последнее десятилетие выпустила несколько работ по истории 18-19 вв., преимущественно отечественной. О ее исследованиях отзывы были разные, в том числе и критические, но больше положительные.
Рассматриваемая книга произвела на меня в целом благоприятное впечатление, особенно оформлением — это стильное и качественное издание, но не без изъянов. Твердый переплет, отличный офсет, великое множество цветных иллюстраций (в общей сложности около 70 стр.). При этом как существенное достоинство отмечу, что практически все персонажи, упомянутые в работе, удостоены портрета, что здорово и весьма симпатично.
Однако наличие научного редактора не спасло книгу от логических несогласований (см. скан стр. 161), а двух (!) корректоров — от большого количества опечаток, что сильно удивило. Вероятно, причина в том, что книга выпущена «в авторской редакции»…
Итак, о ком и о чем она? Сразу отмечу, что главному герою, князю Александру Николаевичу Голицыну (1773-1844), уделено в ней не так уж и много места. Более того, его личность настолько растворена в описываемых событиях и заслонена другими историческими персонажами, прежде всего, Александром I, что князя на страницах книги не очень-то и видно, а его характер (как и жизненный путь) не особенно понятен. Понятно, что автор, накопив множество информации при работе над своими предыдущими исследованиями, использовала ее, но под этой (местами избыточной, хоть и интересной) информацией она частично похоронила своего героя. А он вполне достоин более подробного очерка, хотя уже становился объектом исследования современных отечественных историков (Ю.Е. Кондакова и Е.Ю. Назаренко, обе монографии в 2014 г.). Работу Кондакова Н.Н. Зазулина неоднократно цитирует, и весьма критически, работу Назаренко даже не упоминает.
Князь Голицын на фоне целой плеяды деятелей отечественной истории рубежа 18-19 в. является, конечно, фигурой второго ряда, но всё же не из последних, упоминается во всех школьных учебниках. Рюрикович, он принадлежал не к богатой ветви этой разветвленной семьи и карьере своей обязан не одним лишь происхождением. Хотя его путь наверх довольно характерен для того времени. Получив традиционное образование, стал служить при дворе великого князя Александра Павловича, был замечен и выделен последним. Когда последний стал императором, Голицын не был забыт, и в 1803 г. Александр I назначил его обер-прокурором Святейшего Синода, фактически главой Русской православной церкви (хотя князь отличался не набожностью, а педерастией), в каковом качестве он пребывал до 1816 г., сменив этот пост на должность министра народного просвещения. Близость к Александру Голицын сохранил и даже после своей почетной отставки в 1824 г., незадолго до смерти императора. С самого начала междуцарствия поддержал Николая (особенно отличившись в деле декабристов, каковых Н.Н. Зазулина не жалует, хотя пишет о них много), который, не давая князю высоких должностей, всё же держал его в числе доверенных лиц.
Считаю важным, что автор не повторяет привычные штампы о масонстве, клерикализме, обскурантизме и общей реакционности кн. Голицына, показывая, что чаще всего он был лишь исполнителем воли императора, нередко смягчавшим ее.
Н.Н. Зазулина подробно описывает политику (особенно внешнюю) и личность Александра I (см. скан стр. 68-9), его отношения с другими европейскими дворами, братьями и сестрами, приводя много любопытным и малоизвестных деталей.
Сказав о стильном оформлении, не умолчу, что отдельные элементы этого оформления показались мне неудачными. Скажем, примечания даны в центре текста, в две колонки, а ссылки на полях, так что их не всегда и увидишь. Сразу добавлю, что использовав значительное количество источников (в конце книги приведен список литературы), автор ссылается очень на немногие из них (на весь текст 20 с небольшим сносок). Н.Н. Зазулина указала, что привлекла архивы пяти европейских государств, но что именно откуда взяла, упоминает только в одном случае.
Автор отличается не только своеобразием академического оформления текста, но и эмоциональностью в выражении своих мыслей. По всему тексту изобилуют предложения, требующих в завершении простой точки, но получивших вместо нее «?!», в некоторых случаях «!!!!» или даже «!?!». Также по всему тексту встречаются предложения, начинающиеся с «Но», логически необоснованных. Много неуместных тире там, где они вообще не нужны.
В целом рекомендую данный труд всем интересующимся историей нашей страны в первой четверти 19 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Давно я уже не читал книги, давшей мне столько ценной и совершенно неизвестной информации, а также ответившей на вопросы, которыми я давно задавался. Напр., устраивали ли русские массовые убийства мирного населения по национальному признаку.
Это исследование – плод сотрудничества трех историков. В.И. Дятлов, д.и.н., профессор кафедры мировой истории Иркутского госуниверситета, впервые обратился к рассматриваемой теме около 20 лет назад. Чуть позже ее стала изучать Т.Н. Сорокина, к.и.н., доцент кафедры всеобщей истории Омского госуниверситета, Самая молодая из этой троицы, Я.С Гузей, в 2015 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «"Желтая опасность": представления об угрозе с Востока в Российской империи в конце XIX - начале XX в.» , и работает доцентом школы международных отношений СПб политеха.
Как и 120 лет спустя, на рубеже 19-20 вв. в Благовещенске жило много китайцев, игравших значительную роль в экономике края. До строительства Транссиба Дальний Восток был практически полностью оторван от центра страны, остро не хватало рабочих рук. С конца 19 в. началась массовая сезонная миграция китайцев в Россию. Рабочие в городах, на стройках и на золотодобыче, прислуга, сельхозрабочие, мелкие торговцы – все они обеспечивали этот регион необходимыми рабочими руками и продуктами. По мнению современников, жизнь на восточной окраине России была бы без них невозможна.
Контакты с Китаем, до этого на протяжении многих веков закрытого для иностранцев, вызвали и в Европе, и у нас мощную волну т. н. «желтой опасности» (она и сейчас не исчезла). О Китае, как и о набирающей силе Японии, в столице, да и в Благовещенске знали на удивление мало. Неудивительно, что симбиоза русских и китайцев не возникло, они существовали в параллельных мирах, на стыке которых часто возникали конфликты.
Поэтому, когда восстание ихэтуаней (боксеров), направленное против иноземцев, прежде всего белых и христиан, охватившее на рубеже веков Китай и поддержанное Пекином, подкатилось к границам России, местные жители напряглись. В Благовещенске жило около 40 тыс. чел., и еще порядка 4-5 тыс. составляли китайцы. Китайские бандиты (хунхузы) и войска нападали на посты КВЖД, вырезали русские поселения. Надежной защиты местные власти предоставить не могли, в городе начались антикитайские погромы. Обратившиеся к военному губернатору ген.-лейт. Грибскому китайцы, настроенные уезжать, получили заверения, что беспокоиться не о чем, их никто не тронет.
В этот момент с противоположного берега Амура начинается обстрел города китайцами, длившийся почти три недели и оказавшийся практически безвредным (два с небольшим десятка убитых и раненых), но вызвавший колоссальную панику в городе при полном параличе власти. В начале июля 1900 г. Грибский решает выдворить из Благовещенска всех китайцев на родину. Собранную группу из приблизительно 1500 чел., под охраной около 80 новобранцев, вооруженных только топорами, гонят за 10 км от города к переправе. Бежать никто не пытался. Отстающих по дороге, в основном стариков, рубят топорами. Река широкая и глубокая, лодок нет. Китайцев штыками и прикладами гонят в воду, многие не идут, их начинают рубить и расстреливать. К этому присоединяются местные казаки (включая их детей), стреляют уже и по плывущим. На тот берег выбралось менее сотни человек.
За этим последовало еще три этапа, когда выселяемых уже сознательно отправляли «в воду». В окрестностях Благовещенска идет истребление «своих» китайцев, в ряде случаев по письменному указанию местных властей. Горят маньчжурские деревни, по Амуру плывут тысячи трупов, в городе идет грабеж китайских лавок, домов, складов. О происшедшем знали ВСЕ.
В столице узнали о случившемся ИЗ ГАЗЕТ. Местные власти сначала всё отрицали. Центр провел секретное расследование, всё подтвердившее. Новости попали за границу. Для сохранения лица Минобороны и МВД открыли официальное следствие, завершившееся в начале 1902 г. Власти поняли причину трагедии правильно – абсолютная некомпетентность местного руководства (интересно, что, хотя проблемы с китайцами были в то лето по всему Д. Востоку, до эксцессов нигде больше не дошло), но предпочли всё замять. Наказали (для вида) только начальников, конкретных убийц даже не поругали.
В прессе активно обсуждали случившееся, вышло несколько книг, в 1910 г. кто-то «слил» в печать официальный доклад по этому делу Николаю II. И ничего. О благовещенском «людобойстве» (так тогда говорили) быстро забыли. Интересно, что если против еврейских погромов просвещенная общественность выступала и очень активно, то гибель нескольких тысяч безоружных и невинных китайцев (число жертв было порядка 5000) была практически обойдена молчанием. То ли не нашлось того, кто бы раздул этот скандал, то ли китайцы не вызывали должной симпатии в русском обществе.
Книга посвящена не столько китайскому погрому, сколько восприятию его в России. Последние три главы (это около 70 стр.) описывают реакцию современников тех событий и их потомков сто лет спустя. Этот феномен исторической памяти и исторической ответственности любопытно подан и внимательно проанализирован. Но здесь есть сюжетные повторы, как если бы писалось это разными людьми (возможно, так и было). Самая слабая – слишком много теории и общих слов – последняя глава, на мой взгляд, отчасти избыточная в книге.
При подготовке книги авторы использовали архивные материалы, публикации СМИ тех лет. Имеется список литературы, все цитаты в тексте (их много, и они порой объемны) снабжены отсылками к источникам.
Написано не в полной мере увлекательно, все же это не беллетристика, но читается достаточно легко.
Хорошее оформление (твердый переплет, офсетная бумага, есть вклейка с качественными цветными фото).
Очень рекомендую эту отличную работу всем не только интересующимся историей нашей страны на рубеже 19 – 20 вв., но и готовым объективно размышлять о ней.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть