Издательство Кучково поле, наверное, в преддверии столетия революции, а потом и грядущей Гражданской войны, продолжает выпускать разные малоизвестные, а также и вовсе неопубликованные воспоминания о тех событиях.
Рассматриваемая книга относится к числу ранее изданных, но незаслуженно забытых текстов одного из участников Великой русской революции 1917-21 гг. Под одной обложкой она объединяет два мемуара — о службе главного героя, бывшего белогвардейца, в рядах Красной армии («В красном стане»), и о его пребывании среди повстанцев летом-осенью 1920 г. ("Зеленая Кубань").
Автор вступительной статьи А.В. Посадский справедливо пишет, что на фоне большого количества воспоминаний участников Гражданской войны из белого и красного лагерей, мемуаров т.н. «зеленых» (т.е. повстанцев из числа прежде всего крестьянства, выступавших за национализацию земли и Советы, но без большевиков и ЧК) практически не существует. И люди эти были не шибко грамотные, и в эмиграции мало кто из них оказался, чтобы писать свои мемуары спокойно. Поэтому книга И.Г. Савченко представляет из себя материал почти уникальный — это рассказ простого офицера, писавшего неподцензурно (воспоминаний «красных партизан» в СССР вышло энное количество, но качество их относительно), продемонстрировавшего взгляд несколько со стороны, а не с одной из баррикад.
А.В. Посадский проделал определенную работу, пытаясь выяснить личность автора этого издания, и с высокой степенью вероятности можно утверждать, что это был Илья Григорьевич Савченко (1889-1861), есаул Кубанского войска, служивший в Добровольческой армии и ВСЮР Деникина. В мае-сентябре 1920 г. он был у партизан на Кубани. Эмигрировал во Францию, занимался там литературной критикой и писательством.
Что же предшествовало этой вполне мирной жизни? Известно мало, в основном то, что Савченко сам рассказал. Это университетское образование, причем гуманитарного направления. Видно, военная служба не была первым выбором профессии, а стала откликом на происходившее в стране.
Савченко до войны явно увлекался/занимался литературным делом (наверное, без этого и книги бы не было), был сторонником либеральных взглядов (Учредительное собрание для него дорогое воспоминание, возможно, политический идеал, не монархия).
Служил ли Савченко на фронтах Первой мировой, какое военное образование он получил, неизвестно. Надо полагать, этого не было, раз автор ничего об этом не поведал.
О чем он рассказал, так это о нескольких месяцах своей жизни в 1920 г.
В начале «Красного стана» есаул Савченко оказался в госпитале Екатеринодара, не имея возможности покинуть город до занятия его красными войсками из-за возвратного тифа. Обещанных белой пропагандой зверств не последовало. Зарегистрировавшись у новой власти, он наблюдал за происходящим в городе. Связавшись с такими же бывшими белыми офицерами, Савченко принимает участие в антибольшевистском заговоре, благо в красноармейские отряды влилось очень много офицеров и солдат из белых. Накануне вооруженного выступления, намеченного на 1 мая, большевики арестовывают верхушку заговорщиков. Савченко удается бежать, потом сделать поддельные документы, согласно которым он служил в Красной армии еще с 18 г.
Получив хорошую должность замкомандира эскадрона в кавполку, Савченко налаживает связи с повстанцами и потихоньку готовится к выступлению вместе с ними. Буквально за день до получения полка его разоблачает его помощник-коммунист, и Савченко уходит в горы.
Вторая книга, занимающая существенно меньше объема (80 стр. против 210), посвящена пребыванию Савченко среди повстанцев, (неудачным) боям с красными частями, отступление в Грузию и чудесному спасению от рук грузинской армии, решившей выдать повстанцев большевикам, на врангелевских кораблях, прибывших из Крыма.
Что было дальше, опять же точно неизвестно. Поскольку воспоминания были созданы в Галлиполи в 1920 г., надо понимать, что Савченко успел перебраться в Крым и оттуда уже эвакуировался с войсками Врангеля. Первая часть «В Красном стане» вышла в Берлине в 1923 г., вторая - в Париже в 1928 г. «Зеленая Кубань» - в Париже в 1928 г., и больше не переиздавались.
Очень интересно было читать о том, что чаще всего оставалось без внимания: процесс занятия красными оставленного белыми города и изменения жизни в условиях перехода к новому быту. Ушедшие белые этого не видели, красным же было не с чем сравнивать. Обыватели оставили мало воспоминаний и больше смотрели на быт.
Отмечу, что в книгах Савченко присутствует довольно много беллетристики (наверное, что-то всё же додумал потом, вряд ли всё запомнил в деталях), разной психологии. В «Зеленой Кубани» больше теории, анализа сути зеленого движения, меньше беллетристики. Рассказа от первого лица почти нет (лишь в самом конце), это больше история повстанчества на Кубани. Жаль, что о последнем ничего не сказано во введении. В чем-то «Зеленая Кубань» понравилась мне даже больше.
С точки зрения оформления книга вызвала спорные чувства. С одной стороны, обстоятельное введение, но по большей части оно представляет собой пересказ «В красном стане» с рассуждениями А.В. Посадского. Второй книги он вообще не касается, сравнения текстов Савченко с другими работами (мемуарными и научными) не делает. Есть именной указатель. Комментариев нет вообще, как и иллюстраций. Нет и карты, что в такой книге просто свидетельство непрофессионализма издателей.
Твердый переплет, офсетная бумага, небольшое количество опечаток добавляют деталей к общей картине: издательство нашло хороший материал, выпустило его, не вкладывая практически никаких средств, весьма ограниченным тиражом (700 экз.), что дает нам интересное, но почти не подготовленное академически издание. Я рекомендую его всем интересующимся историей Гражданской войны как любопытную и ценную своеобразным содержанием публикацию, но предупреждаю широкого читателя, что он останется один на один с текстом, который, скорее всего, вызовет у него вопросы, а искать ответы на них ему придется самому…

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Отмечу сразу, для протокола: это НЕ биография Л.Р. Квасникова (1915-1993). Это нечто и лучше, и хуже, чем биография. Лучше — потому что это записи бесед, которые вела Р.В. Кузнецова с Квасниковым на протяжении многих лет, с 1980-х гг. практически до самой его смерти в 1993 г. Сначала эти беседы были устными, а Кузнецова просто записывала за рассказчиком какие-то вещи, потом Квасников разрешил сделать аудио- и видеозапись (такое большое интервью на камеру). Поэтому до нас дошел живой голос полковника КГБ Квасникова, без всяких последующих редакций.
Хуже — потому что д.и.н. Кузнецова обратилась к Квасникову для разговора не о нем (он ей был совершенно неизвестен), а об академике Курчатове, чьей жизнью и творчеством она занималась (со временем это вылилось в биографию Курчатова, вышедшую в серии ЖЗЛ). Поэтому Кузнецову интересовал Квасников постольку, поскольку он мог поведать ей о Курчатове.
Со временем она оценила масштаб личности Квасникова и беседовала целенаправленно о нем, но в результате мы имеем нечто среднее между его автобиографией (поскольку он рассказывает о своей жизни сам) и краткими очерками на тему атомного проекта в СССР. Квасников достаточно подробно поведал о своей юности, о том, как пришел в разведку, чем занимался до, во время и после войны – но почти только на тему разработки атомной бомбы. Его жизнь после ухода из КГБ (а он много лет занимался академической наукой, связанной с системами информации), то, что он делал как руководитель научно-технической разведки — это, увы, осталось совершенно за бортом.
Отсюда и содержание книги, фактически вертящейся вокруг атомного проекта: кто, где, когда. Материал местами становится достаточно специфичным, требующим специальных знаний по физике, употребляемые в тексте термины (а особенно в приложениях) часто никак не комментируются и не объясняются, так что широкому читателю будет скучновато. Периодически встречаются содержательные повторы, но это, похоже, результат сознательного решения Кузнецовой, не ставшей редактировать свои записи бесед с Квасниковым. Связного повествования не выстраивается, поэтому опять же требуется предварительная подготовка, чтобы не растеряться среди множества имен, встречающихся в тексте. Поэтому рекомендую почитать что-то об атомном проекте, прежде чем браться за эту книгу.
Большое подспорье оказывают обстоятельные (около 80 стр.) комментарии к книге, составленные Кузнецовой и В.Б. Барковским. Очень полезны фотографии (в основном из личного архива Квасникова), данные на вклейке.
Очень любопытно было прочитать о вещах, не связанных с работой над атомной бомбой: скажем, история о том, как Квасников пришел в разведку (по образованию химик-технолог, занимался боеприпасами и привлек к себе внимание НКВД, на конец 1930-х гг. лишившегося в результате репрессий практически всех специалистов; был взят замначальника отдела, работал год без начальника и подчиненных, потом его назначили начальником и дали возможность набрать людей, а вот на разведчика его никогда не учили). Также очень интересно было почитать о деятельности Квасникова в Польше в 1939 и его общении с немцами там. Ценны рассказы Квасникова об общении с Берией.
Если честно, большинство материалов, связанных с атомным проектом, довольно скучны — Квасников ведет заочный спор с академиком Харитоном, доказывавшим, что ученые сделали атомную бомбу сами, без разведчиков, утверждая, в свою очередь, что не имей наши ученые добытых советской разведкой сведений, бомбу бы они, конечно, сделали, но какую, какой ценой, а главное, когда — неизвестно. Правы, наверное, обе стороны, но Квасников знает гораздо больше Харитона и показывает, какой колоссальный объем информации добывался его подчиненными из разных источников, и как много времени и сил было сэкономлено СССР за счет знания, что уже сделано американцами.
В целом, биография Квасникова еще впереди, книга Кузнецовой будет в том отличным подспорьем. В целом рекомендую это издание всем интересующимся историей нашей страны в 1930-50-е гг., прекрасная память Квасникова сохранила многие любопытные эпизоды тех лет. К сожалению, еще больше информации Л.Р. Квасников унес с собой навсегда.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Михаил Петрович Девятаев – один из тех героев Великой Отечественной войны, которых могло и не быть. Родом из мордовского села, вырос в простой крестьянской семье. С детства, как и многие его сверстники, увлекся небом. До войны успел кончить Чкаловское военное авиаучилище летчиков, вышел младшим лейтенантом. Великую Отечественную встретил в Белоруссии, там же летом 41 г. сбил свой первый немецкий самолет, получил орден (что было необычно для того времени), был ранен. На этом традиционная биография обычного советского летчика заканчивается.
После лечения был признан годным к летной работе ограниченно и переведен на У-2. До весны 44 г. работал «воздушным санитаром», не переставая добиваться восстановления в строю. Смог вернуться в истребительную авиацию и попал прямо в полк к Покрышкину. Но уже летом 44 г. был сбит в воздушном бою, ранен и попал в плен. Оттуда неоднократно пытался бежать, был жестоко избит и приговорен к смертной казни. Дальше – подвиг, который на Руси понимался как « великое и трудное дело». О нем, собственно, и рассказывает книга – побег 10 советских военнопленных с секретной немецкой базы на новейшем бомбардировщике.
Побег, который и тогда, и, что гораздо более странно, сегодня, подвергается сомнению. Тогдашние смершевцы Михаила Девятаева и его товарищей подозревали в шпионаже, дескать, немцы вам дали соответствующее задание и самолет впридачу. С этим клеймом в авиацию М.Девятаева, естественно, больше не взяли, да и вообще никуда брать не хотели. Писал он Сталину, Берии, Молотову – всё безрезультатно. С трудом устроился дежурным в Казанский речпорт, потом доверили там же баркас.
Все изменилось после XX-го съезда КПСС, когда вопрос с бывшими пленными был решен так — изменников надо карать, а тех, кто не сам сдался, кто не сотрудничал с немцами, нужно реабилитировать, а заслуги отметить. Журналистам дали задание — искать среди бывших пленных примечательных людей. Завотделом газеты “Советская Татария” Ян Борисович Винецкий, бывший летчик, ходил по военкоматам. И в том из них, где состоял на учете Девятаев, ему сказали, что, дескать, есть у нас один такой, улетел из плена на немецком самолёте, привёз девять человек. Ян Борисович решил узнать всё подробнее, пришел в гости к Девятаеву, выслушал его рассказ. И поверил. Результатом стала большая статья. Следом вышла статья в “Литературной газете”. После этого всё изменилось. В 1957 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР М.П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. По наиболее правдоподобной версии, ходатайствовал об этом Сергей Королев, с которым Девятаев познакомился ранее.
Михаил Петрович прожил в новом качестве еще 45 лет. Остался в речном флоте, став первым капитаном «Ракеты-1». В 1963 г. вышли его воспоминания, которые потом неоднократно переиздавались. Повествование Михаила Петровича безыскусно и конкретно, читается легко.
Рассматриваемая книга – это, фактически, сборник, состоящий из нескольких частей. Во-первых, это собственно воспоминания (объемов в 130 стр.). Во-вторых, это приложения (объемом в 90 стр.) – о жизни М. Девятаева после побега, воспоминания дочери об отце, и заметка В.Черникова о самолетах, на которых летал М.Девятаев.
Отмечу высокое качество издания – твердый переплет, офсетную бумагу, большое количество иллюстраций, в том числе отдельную вклейку с цветными фото.
Рекомендую эту публикацию всем интересующимся историей Великой Отечественной.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Скажу честно, выбор данной книги для публикации его в серии «Мемуары» Редакции Елены Шубиной меня удивил. Игорь Наумович Голомшток, конечно, милый человек, но как искусствовед — автор не только не первого, но даже (извините!) не верхушки второго ряда. Занимаясь сперва в СССР, потом в эмиграции европейской живописью, он известность и даже славу приобрел написанной им в 1960 г. в соавторстве с А. Синявским (его добрым другом на протяжении многих лет) первой в нашей стране биографии Пикассо с многочисленными репродукциями работ художника. За границей было много своих соотвествующих специалистов, выгодно отличавшихся от советских искусствоведов тем, что видели описываемые ими произведения в оригинале. Поэтому зарубежная известность пришла к И. Голомштоку вместе с его книгой «Тоталитарное искусство» (1994), где он поставил в один ряд официальные произведения СССР, нацистской Германии и КНР. Опять же, в западном мире это сопоставление новостью не было.
Как мемуарист И.Н. Голомшток меня не поразил. Да, ему выпало пообщаться на протяжении своей долгой жизни с разными интересными людьми, но рассказывает мало и очень выборочно. Скажем, об Иосифе Бродском он пишет буквально два слова (очень колоритно иллюстрирующих будущего Нобелевского лауреата, см. фото стр. 239), но неужели это всё, что можно было о нем сказать?
Можно было бы просто подробно рассказать о своей — весьма необычной — жизни, да и это, на мой взгляд, получилось не так уж шедеврально, простите за новояз.
Сын репрессированного в 1934 г. бывшего белого офицера, вместе с матерью-врачом и отчимом уехал в 39 г. на Колыму, где последний был начальником одного из золотых приисков. К сожалению, рассказал об этом мало и, в общем, не очень интересно.
Вернувшись потом в Москву и окончив Финансовый институт, смог окончить еще и искусствоведческий факультет МГУ. Через несколько лет устроился на работу в Музей изящных искусств, где с перерывами проработал почти полтора десятка лет. Здесь завязались его знакомства с современными художниками нереалистами (А. Зверев и другие), писателями (А. Синявский и др.).
Всегда настроенный антисоветски — «уже в школьные годы я возненавидел Сталина, комсомол, коммунистическую партию и советскую власть в целом» (с.37) — фактически бросил вызов системе, когда в 1966 г. на суде против Синявского и Даниэля отказался давать показания. После этого его, вполне до этого благополучного советского искусствоведа, выгнали с работы, запретили печататься под своим именем и фактически лишили профессии. Он не пропал — время было не сталинское: печатался под чужими именами, потом даже вернулся в ГМИИ им. Пушкина. Со временем решился на эмиграцию, получил разрешение и, преодолев многочисленные препоны, о чем он красочно рассказал в воспоминаниях, уехал в 1972 г. в Лондон. Там он также не пошел по дорогам, как писал Хармс, а смог и преподавать, и печататься, обзавелся недвижимостью в Оксфорде.
Это все достаточно любопытно описано в его книге со претенциозным названием, которое нигде не расшифровывается (якобы его бабушка о каких-то делах говорила «Это занятие для старого городового»). Автор честно признается, что многое забыл, рассказом о чем не будет утомлять читателя (и правда, мыслью по древу он совсем не растекается и вообще, писать умеет). Человек, наверное, довольно горячий, он смог о многих не вполне симпатичных ему людях пишет сдержанно и с благодарностью за их добрые дела, что безусловно, симпатично. С юмором рассказывает и о себе, что тоже встречается не часто (см. фото стр. 214-15).
Несколько смущает путаница, которая говорит либо о небрежности автора (везде, с 40-х гг. пишет о КГБ, хотя это ведомство так стало называться много позже), либо о забывчивости (его отчим уже в конце 43 г. «был отправлен в Германию на демонтаж немецких заводов и исчез до конца войны» (с.36) - ясно, что уехать с таким поручением раньше лета 45 не мог никто, кроме диверсанта).
Его воспоминания более всего интересны разными мелкими подробностями жизни в СССР и Европе, передачей атмосферы жизни советской интеллигенции 1960-х гг. и описанием встреч с разными хорошими людьми, каковых на его жизненном пути встретилось много.
Поэтому с небольшой осторожностью буду рекомендовать это отлично оформленное издание (твердый переплет, много хорошего качества иллюстраций из семейных архивов) тем, кто хочет побольше узнать о жизни и приключениях одного необычного советского интеллигента во второй половине 20 в.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Олег Васильевич Шеин (1972-) — человек с биографией. Окончив в 1994 г. истфак Астраханского пединститута, учителем работал недолго, уйдя в общественную жизнь. Политик левого толка, карьеру он начал на областном уровне в родной Астраханской области, а в 1999 г. был впервые избран в Госдуму, где (с перерывами) пребывает по сегодняшний день, сменив несколько партий.
История для него, похоже, не стала лишь непродолжительным эпизодом биографии. В 2009 г. издательство Яуза выпустила его работу «Неизвестный фронт Великой Отечественной. Кровавая баня в калмыцких степях», посвященную боям лета-осени 1942 г. за Астраханскую железную дорогу. Книгу эту я читал, написана она была толково и доступно, основана на оригинальных источниках, в том числе на архивных материалах. О.Шеину действительно получилось выпукло и интересно показать историю одного малоизвестно фронта, находившегося в тени Сталинградской битвы, но в этой тени решившего свою задачу.
В известной степени продолжением этой — локальной — страницы истории Великой Отечественной войны стала рассматриваемая работа, главным действующим лицом которой, если можно так сказать, стала 248-й стрелковая дивизия. Эта дивизия была сформирована в Астрахани в сентябре 1942 г. на основе двух местных курсантских полков.
Дивизия сражалась в калмыцких степях, на Дону, в южной Украине и Польше, а закончила войну штурмом здания Рейхсканцелярии, резиденции Гитлера в Берлине.
Автор, взяв за основу многочисленные источники — архивные документы и воспоминания участников боев (среди офицеров 248 СД оказалось впоследствие довольно много пишущих людей, оставивших интересные записки о своем участии в Великой Отечественной), — выстроил рассказ в хронологически последовательной манере.
Очень интересно описание крайне неудачных для дивизии боев в Калмыкии, где практически полностью был потерян личный состав дивизии. Даже о хрестоматийной битве за Берлин О. Шеину удалось сказать свое слово, описывая участие дивизии в боях за «логово зверя». Сравнивая и анализируя отечественные материалы, он, к сожалению, практически не использовал немецких документов, что сделало бы его исследование гораздо более насыщенным и глубоким.
Последнее время стали появляться неофициальные истории отдельных воинских соединений (как лучший известный мне пример приведу книгу А.С. Юновидова 2013 г. «Одинокая война. Неизвестный подвиг 385-й стрелковой дивизии»), значительно отличающихся от лакированных образцов советских времен («боевой путь…» и пр). Книга О. Шеина органично встраивается в этот ряд, представляя из себя полезное и любознательное чтение. Добавлю, что и оформление не подкачало: твердый переплет, офсетная бумага, минимум опечаток, вклейка с фотографиями, картами и схемами. Сделаю одно замечание: в приложении, где представлена разная информация о личном составе дивизии, есть список Героев Советского Союза и полных кавалеров орденов Славы, воевавших в составе тех или иных подразделений дивизии. Здесь было бы правильно и уместно дать информацию об их звании и должности.
С удовольствие рекомендую эту обстоятельную книгу всем интересующимся историей Великой Отечественной войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть