Юрий Евгеньевич Рыбалкин — кадровый военный, артиллерист, служил, учился в военных академиях, потом увлекся историей войны в Испании. Как результат, получив доступ в ранее закрытые архивы, защитил в 1992 г. кандидатскую диссертацию, на основе которой в издательстве "АИРО-ХХ" в 2000 г. вышла его сразу ставшая известной книга под названием «Операция "Х". Советская военная помощь Республиканской Испании (1936-1939 гг.)". В 2010 г. она была переиздана, но еще ранее, в 2007 г., была опубликована издательством "Marcial Pons" под названием Stalin y Espana ("Сталин и Испания") с предисловием известного испанского историка Анхеля Виньяса.
Именно эта работа была издана издательством «Вече» в 2016 г.
Ее принципиальным отличием от первых изданий стало добавление довольно большого приложения (объемом в 110 с лишним стр.) разнообразных документальных источников. Насколько я понял, Ю.Е. Рыбалкин уточнил для последнего издания отдельные позиции своей работы (в частности, освежил библиографию), но содержательно ничего не менял.
Ю.Е. Рыбалкин в 1990-е гг. работал в Институте военной истории, потом в Правительстве Москвы, в настоящее время — в компании «Мечел».
Его основная работа (других я не знаю) выстроена вокруг четырех основных тем: это организация и логистика советской военной помощи Испанской республике, деятельность советских военных советников в Испании, взаимосвязь между войной в Испании и усилением террора в СССР против военных, наконец, использование испанского опыта в СССР.
Все эти сюжеты полноценно и обстоятельно раскрыты с опорой на архивные материалы (прежде всего, советские), давая добротную картину деятельности как советского правительства на внешнем фронте, так и внутри Испании.
Первые два раздела я прочитал с большим любопытством. Раздел о репрессиях носит, на мой взгляд, общий характер. В начале убедительно, но мало говорится о влиянии испанских событий на политику массовых репрессий (Сталин увидел, как наличие нелояльных офицеров повлияло на развитие гражданской войны в Испании), далее рассказ переключается на репрессии против офицеров и генералов. Свежих и интересных фактов я здесь не нашел. В целом очень содержателен раздел об «испанском золоте».
Единственным недостатком стало, по моему, следующее: если основная часть книги содержит объяснения и отсылки ко всем цитируемым документам, то приложения лишены этих примечаний вообще, а жаль, потому что многое в них непонятно.
В этой книге нет практически ничего собственно о войне и о людях, участвовавших в ней. Для того, чтобы изнутри посмотреть на те события глазами человека, побывавшего там и хорошо во многих вещах осведомленного, очень рекомендую уже разошедшуюся книгу воспоминаний Льва Хургеса "Москва - Испания - Колыма: Из жизни радиста и зэка" (см. https://www.labirint.ru/books/314708/).
Издание содержит вклейку с ч/б иллюстрациями (но без карты Испании) разного качества, список литературы. Читается она довольно легко и может быть интересна всем, кто хочет побольше узнать на основе уникальных документов об этой «вводной» странице истории Второй мировой войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Гельмут Бон (1914-98) прожил долгую жизнь, и лишь малая часть ее пришлась на войну. Однако, как и у многих его сверстников, эти годы оказались решающими. Уроженец г. Эссен (Западная Германия), он после окончания вуза стал журналистом, писал и печатался, даже выпустил накануне Второй мировой книгу. По его собственному признанию, был нацистом по убеждениям и формально (членом НСДАП).
Не знаю, добровольцем или по призыву (скорее последнее, ему, близорукому, было хорошо и на гражданке), оказался он в вермахте. Когда это случилось, где Бон воевал — всё это он оставил за границами своей книги. Но в начале 44 г., во время боев на юге Псковской области, его подразделение было отсечено от своих, разгромлено советскими солдатами, а остатки взяты в плен.
Дальше началась совершенно новая жизнь, растянувшаяся почти на четыре года. О ней Бон рассказал в своей ставшей популярной книге, вышедшей впервые в 1949 г. и выдержавшей несколько изданий (Bohn Н. Vor den Toren des Lebens: in russischer Kriegsgefangenschaft 1944/47. — Ueberlingen am Bodensee: O. Dikreiter Verlag, 1949). В нашей стране она вышла спустя 60 с лишним лет в переводе А.Г. Николаева.
О чем этот труд? О приспособленчестве. Бон практически сразу после пленения начинает сотрудничать с пропагандистской службой 10-й армии, видя в этом единственный надежный способ не попасть в лагерь для военнопленных и остаться живым. Лагеря он, правда, не избежал, но вся его жизнь в плену напоминала качели: член антифашистского актива — обычный военнопленный — тяжелые работы — дистрофия — медленное выкарабкивание наверх. Стать курсантом антифашистской школы ему не удалось, видно, чего-то ему не хватало (или, наоборот, что-то лишнее в нем присутствовало), хотя он весьма старался. Однако физическое истощение превратило его в негодного работника, а как пропагандист, он, видно, мог пригодиться в новой Германии, поэтому под самый Новый 1948 г. его отправили домой.
В Германии Бон написал еще много книг, в основном по взаимоотношениям с СССР (здесь он мог считаться специалистом), но проверку временем они, в общем, не прошли. А вот давние его мемуары и сейчас любопытны. Кстати, на мой взгляд, находится много общего между пережитым Боном в советских лагерях для немцев и теми же лагерями, но для своих.
Написанные слишком, на мой взгляд, литературно, они избыточно беллетристичны, но все же производят впечатление достоверных. Хороший перевод Николаева несколько испорчен редактурой. В этой серии издательства Центрполиграф часто обходятся без иллюстраций и примечаний. Рассматриваемое издание относится к их числу, но к этому уже привыкаешь. Никак не удается привыкнуть к грубому редактированию. Редактор Е.Л. Шведова уже не первый раз берет на себя тяжкий и непрошенный груз поучения и наставления давно покойных авторов. Свои комментарии, не вынесенные, как принято, в постраничные примечания, она вставляет прямо в текст, даже не удосужившись выделить их курсивом. Отчасти просвещая читателя по части разных фактов, упомянутых и неупомянутых в тексте, она преимущественно вступает с Боном в спор, поправляет его и читает нравоучения. Вот пример ее неуместных разглагольствований: «Мой русский фетровый картуз времен, когда Троцкий был еще, наверное, военным министром (нарком по военным и морским делам РСФСР в 1918-23 гг. С образованием в объеме реального училища. — Ред.)» (стр. 176), или «Когда девушка повернулась ко мне лицом и открыла глаза, то лишь спросила: — Который час? — Где еще в мире встретишь столько уравновешенности и хладнокровия! (Только в России. — Ред.)» (стр. 304).
Этой уравновешенности и хладнокровия хочется пожелать редактору Шведовой, испортившей столько книжек своими придирками и пустословием. А читателю, интересующемуся историей Второй мировой, данное издание, при всех его недостатках, даст возможность получить сведения о том, чем стали советские лагеря для немцев.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть

Принято считать, что последним русским царем был Николай II. Строго говоря, история российской монархии не закончилась с его отречением. У нас был еще один император – Михаил Романов, младший брат Николая. Только царствовал он крайне мало – неполные сутки – со 2 на 3 марта 1917 г. Так получилось, что династия Романовых началась с Михаила I и закончилась Михаилом II…
Внешне его биография была достаточно обычной для представителя семьи Романовых. Получил военное образование, был кавалеристом. Командовал Туземной ("Дикой") дивизией, 2-м кавалерийским корпусом, перед Февральской революцией стал генерал-инспектором кавалерии, генерал-полковником. Увлеченный фотограф, автомобилист, несостоявшийся летчик. За личную храбрость был неоднократно удостоен наградами. По всем воспоминаниям, это был благородный, хорошо воспитанный, простой в обращении, лично порядочный человек. Члены Временного правительства признавали, что из него мог бы выйти достойный конституционный монарх.
Автор – журналистка из С.Петербурга – подробно разбирает биографию несостоявшегося монарха, начиная с детских лет и кончая гибелью летом 1918 г. на Урале. Но центральной стала долгая история его романтических отношений с различными женщинами, и прежде всего, роман с Натальей Вульферт, уже однажды разведенной молодой женой гвардейца-кирасира. Этот роман наделал в свое время много шума – великий князь не только увел жену у сослуживца, Михаилу и его возлюбленной пришлось пройти через скандальный развод с лейтенантом Вульфертом, согласившимся (за 200 тыс. руб.) освободить свою жену, ставшую – нескоро и непросто – мадам Брасовой (по названию главного поместья Михаила). Это сказалось на отношениях Михаила со старшим братом Николаем и императрицей Александрой Федоровной. До рождения цесаревича Алексея Михаил по закону был наследником престола, после появления у императора сына (до женитьбы в 1912 г.) – "Правителем государства", т.е. регентом в случае смерти царя до совершеннолетия цесаревича. Нарушив данное Николаю слово, Михаил все-таки обвенчался с Натальей Вульферт, что повлекло их вынужденный отъезд за границу.
Михаил доставлял немало недовольства царской семье – мало того, что женился на "разведенке", но еще и критиковал сложившуюся в стране систему, неоднократно обращался лично к императору с просьбой дать больше власти Госдуме, поддерживал отношения с оппозицией.
Однако не весь материал представляет собой ценность для читателя., Скажем, подробный, но не всегда точный рассказ о последних годах империи – это во многом повтор тех басен о Распутине, которого использовали для дискредитации Николая II как левые ("монархия распадается, надо менять государственный строй"), так и правые ("царь неспособен править страной, нужно заменить его на другого Романова, пока не началась революция"). На с.238 говорится, что все высшие назначения в государстве проходили через руки Распутина – давно доказано, что это было не так, его влияние ограничивалось царской семьей. Его якобы железное здоровье, которое не брал яд (с.281) – не совсем басня, но опять же давно не новость, что заговорщики получили от доктора, не пожелавшего принимать участие в убийстве, не яд, а аспирин, поэтому и пришлось стрелять в Распутина, чего заговорщики не хотели.
Для книги характерна опора в основном на воспоминания современников, но не на серьезные исследования. Отсюда – ошибки, довольно странные, как если бы за основу брались какие-то журналистские статьи. Цифры потерь во время Первой мировой (на с.270) ошибочны – как безвозвратные (т.е. убитые) даются общие потери (т.е. убитые и раненые). На с.308 утверждается, что в течении нескольких суток после Октябрьского переворота большинство бывших царских министров "будут арестованы и вскоре расстреляны". Это совершенно не так. Известно, что убийства начались с началом Гражданской войны, однако кто-то уехал из страны и спасся, кто-то умер своей смертью, кто-то дожил до Второй мировой. Причины мятежа Чешского корпуса (с.411) изложены упрощенно. Автор упорно держится за версию, что убийство Михаила, да и всей царской семьи было разработано чуть ли не Лениным, или как минимум получило на то верховную санкцию. Доказано, что казнь Николая II была в планах высшего советского руководства (на ней настаивал Троцкий), но Ленин со Свердловым настаивали на открытом суде над императором, и в Москве. Расстрел Николая и его семьи был инициативой руководителей Уралсовета, всерьез опасавшихся наказания за свою инициативу и поэтому придумывавших различные заговоры с целью похищения Романовых для оправдания своей самовольной расправы. Ответственность за убийство Михаила лежит на Гаврииле (Ганьке) Мясникове, который оставил подробный рассказ об этом ("«Философия убийства или Почему и как я убил Михаила Романова»"). Он прямо писал, что в Перми были против убийства Михаила. Местные власти не очень любили авантюрный характер Мясникова и его поступок только осложнил их положение. Дальнейшая судьба Мясникова показала, что он всегда шел против течения.
В книге представлено множество редких, интересных фотографий. К сожалению, фотографии не передают ни красоты Натальи Брасовой, ни ее легендарного обаяния, от которого теряли голову многие мужчины.
Рекомендую это издание всем интересующимся историей России, желательно, совместно с капитальной работой Н.Розановой "Царственные страстотерпцы" (http://www.labirint.ru/books/173086/), в которой детальным образом разбирается не только убийство царской семьи, но и вся обстановка, сложившаяся тогда вокруг династии Романовых. Скрыть

В начале – о том, что стало основной темой данной книги. "Локотская республика" (ЛР) была создана по инициативе немцев в ноябре 1941 г. из 8 районов Орловской и Курской областей (довоенное население - 581 тыс. чел.). Имела статус национального образования, местное самоуправление и собственные вооруженные силы, созданные по образу народной милиции - Русской Освободительной Народной Армии, РОНА (более 20 тыс. чел.), оснащенные тяжелым оружием, артиллерией, бронетехникой. На территории ЛР действовали свои законы. При минимальном контроле со стороны немцев Локотское самоуправление добилось крупных успехов в социально-экономической жизни округа, ввиду того что были отменены колхозы, введена частная собственность и необременительная система налогов. За время существования ЛР были восстановлены и пущены в эксплуатацию многие промышленные предприятия, восстановлены церкви, открыты больницы, школы и детские дома. Существовала до лета 1943 г. Центр - пос. Локоть Орловской (ныне Брянской) обл. Во главе - бургомистр К.П. Воскобойник. После его смерти 8.01.42 - Б.В. Каминский, он же - командир РОНА.
Подходя к изучению периода оккупации, советская историческая наука признавала за советскими гражданами, оставшимися за линией фронта, лишь два пути: 1) уйти в леса и вести партизанскую войну против немцев; 2) умирать с голоду под гнётом оккупантов либо быть ими расстрелянными, замученными. Всё, что не вписывалось в рамки принятых в советское время норм, было принято считать сотрудничеством с врагом. По этой причине всякая попытка объективно исследовать сотрудничество населения и оккупантов на захваченных советских территориях немедленно пресекалась, так как вопрос о жизни наших соотечественников за линией фронта считался раз и навсегда решённым.
История Локотской республики, полностью выбивавшаяся из принятой схемы, была практически неизвестна советскому читателю. То, что пропускалось в печать, формировало следующий образ ЛР: она была создана оккупантами, сформированные там воинские силы были малочисленны и состояли из пьяниц и уголовников, которые, как и их предводители, были «верными лакеями фашистов», а население округа стонало под игом оккупантов, повсеместно поддерживало партизан и ждало прихода Красной Армии.
Более или менее объективно писать о ЛР стали только в конце 1990-х гг. С 1999 г. автор данной публикации И.Ермолов выпустил ряд книг о ЛР и бригаде Каминского, в том числе совместно с С.Дробязко, основанных на глубоком изучении архивов (Государственный архив Брянской области и другие документохранилища). В 2005 г. он защитил канд. диссертацию, посвящённую военно-политическому коллаборационизму на оккупированных территориях, так что данная тема уже 10 лет является объектом его научного интереса.
Рассматриваемая книга создана в соответствие со стандартами научных публикаций. Во вводной главе автор дает анализ проблемы, обзор источников и историографии. В работу также включён подробный список литературы и источников, в приложении содержится подборка основных документов по истории ЛР. В качестве источника автором очень широко используется местная пресса ("Голос Народа", "Речь" и т.д.), а также материалы из личного архива. Все цитаты атрибутированы. Автор детально рассматривает различные аспекты социально-экономической и культурной жизни этого воистину уникального феномена времён не только Великой Отечественной, но и Второй мировой войны. Он также довольно сдержанно, но честно пишет о партизанском движении на Брянщине, являвшимся основным противником ЛР и его идей. Безусловным достоинством книги является то, что автор постоянно сопоставляет и анализирует партизанские/советские источники и воспоминания/показания/документы каминцев. Единственное, я бы пожелал автору более тщательного отношения к своему стилю: некоторые предложения звучат не очень удачно и могли бы быть отредактированы. Хотя это пожелание может быть обращено и к редактору данного издания.
На мой взгляд, на сегодняшний день это наиболее подробное и объективное исследование истории возникновения, развития и гибели ЛР. Военный аспект деятельности ЛР несколько более детально рассматривается в недавней книге Д.Жукова и И.Ковтуна. Всячески рекомендую всем интересующимся историей Великой Отечественной.
Скрыть

Данная небольшая книжка – это сборник статей, подготовленный по результатам проведенной летом 2018 г. в Музее Анны Ахматовой конференции. Кроме вводной статьи автора-составителя сборника П.Ю. Барсковой, здесь представлено восемь материалов разных авторов. Полина Юрьевна Барскова (1976-) – ленинградка, поэт и филолог, последние 20 с лишним лет живущая в США. Возможно, изучение отечественной литературы 1930-х гг. вывело на тему блокады, точно не знаю.
Суть и смысл появления этого издания объясняет в своей статье П. Барскова. Она пишет, что у ленинградцев был уникальный опыт не только блокады, но и возвращения в город после эвакуации – возвращения на место жизни после катастрофы. Здесь я позволю себе, при всем уважении к родному Питеру, сказать, что близкий опыт был (да только его никто не изучал) у сталинградцев, чей город, в отличие от северной столицы, был уничтожен полностью и отстроен заново, поэтому возвращались уехавшие оттуда не домой, а просто в точку на карте.
Эта трудная и непонятная за (не узким) кругом блокадников память о прошлом стала темой большинства материалов сборника. Интересно, что осмысливать будущее блокадники начали еще во время войны, мечтая, какой будет жизнь после нее. Оказалось, что опыт блокадной жизни был столь тяжек и неизживаем, что исковеркал судьбы многих, физически переживших блокаду.
Мне показалось, что тексты докладов, напечатанные в этом сборнике, были не очень хорошо отредактированы – скажем, в материале В. Шубинского о Я. Друскине упоминаются (без каких-либо объяснений) некие его родственники, и приходится только гадать, кем они ему приходятся. То же можно сказать и о тексте Н. Громовой. Кстати, именно в завершении последнего, посвященного О. Берггольц, содержащего много цитат из архивных документов, представлен важный вывод - можно было выжить, спастись от смерти в блокадном Ленинграде, но жить после этого, как живут обычные люди, оказалось для О. Берггольц (и не только для нее) невозможно.
В целом тексты сборника (все приблизительно одинакового объема, от 15 до 30 стр.) довольно разные по глубине изучения темы – от теоретического осмысления, как у А. Павловского, до рассмотрения частных случаев, как у Н. Поповой, Т. Поздняковой, Шубинского и Громовой. Последние две публикации посвящены рисункам А. Л. Каплана 1944-46 гг., оставившего множество офортов Ленинграда, и памятникам блокаде, планировавшихся после войны. Лучшая работа этой книги, на мой взгляд — это статья Т. Поздняковой о публичном повешении немецких военных преступников в 46 г., самая законченная и цельная.
Хорошее оформление – твердый переплет, газетный офсет, в тексте 15 ч/б иллюстраций художника А.Л. Каплана. Огромный тираж 3000 экз.
В целом любопытный, но неровный материал, который может быть интересен изучающим историю Великой Отечественной войны.

© Как много писателей, как мало читателей… Скрыть